Абэ аж перестал дышать от этих слов.
— Он чем-то похож на меня, тебе не кажется?
Абэ пожал плечами. Тихо произнес:
— Вряд ли. Чем он может быть похож на вас?
— Он мне напоминает меня в молодости, — мечтательно произнес Ямато. — Я тоже брался за любое, даже самое безнадежное дело и все у меня получалось. Твой отец был больше стратегом, всегда все взвешивал, все риски, прибыль. А я порой поступал безрассудно, доверяясь собственному сердцу. И оно меня никогда не обманывало.
Ямато обернулся и посмотрел на Абэ со смешанными чувствами.
— Что…- произнес президент, растеряно глядя на гостя.
— Вы сказали, что ваше сердце вас никогда не подводило, — произнес Абэ, думая, что Ямато потерял нить своего разговора, засмотревшись на виды из окна.
— Сердце… — повторил Ямато, но сказал это как-то хрипло, надсадно, словно выкашливая слово.
И ударил себя по груди. Чашка с чаем выпала из рук. Это странное поведение президента удивило Абэ, он поднялся. Непонимающе глянул на него, думая, что тот внезапно разозлился. Но злости на лице президента не было. Напротив, лишь растерянность.
— Вам плохо? — подскочил Абэ.
И успел подхватить Ямато, который уже начал заваливаться.
Лицо президента сделалось белым, исказившись в гримасе боли.
Абэ уложил Ямато прямо на пол, подложив под голову пиджак.
— Что случилось?
Ямато вновь ударил себя по груди.
— Сердце? Ох черт!
Абэ расстегнул ему пиджак, оголил грудь. И вдруг на мгновение подумал, что сейчас ничего делать не нужно. А нужно только дождаться, когда Ямато окончательно отъедет в мир иной. И тогда все решиться. Но это замешательство длилось всего лишь секунду. Он представил что будет, если Ямато выкарабкается. Что, если это не такой серьезный инфаркт? Тогда Абэ уже точно будет не жилец. Если он сейчас не позовет скорую, то подпишет сам себе смертный приговор.
Или рискнуть?
Абэ глянул на президента, оценивая его состояние. Старик выглядел плохо, но один его взгляд, брошенный в сторону гостя, заставил Абэ покрыться холодом. Абэ вдруг понял, что этот приступ не будет для Ямато последним, а значит нужно позвать на помощь. Кто знает, может быть это как раз и поможет ему реабилитироваться в глазах президента? Нужно играть совсем другую карту.
— Срочно! Скорую! — крикнул он. — Вызовите кто-нибудь скорую! Господину Ямато плохо!
В кабинет вбежала секретарь. Увидев лежащего на полу президента, поняла все без слов и тут же рванула к телефону.
— Господин Ямато, потерпите, — принялся бормотать Абэ, старательно делая вид заботливого человека. — Сейчас приедет скорая помощь, она вам поможет. Только потерпите.
Ямато закрыл глаза, и сипло надсадно дышал, иногда морщившись от боли и сжимая ладони в кулаки.
«Совсем старик, — вдруг отметил про себя Абэ, глядя на сухое бледное тело президента. — Но сколько жизни! Когда же ты, наконец, отпустишь своими дряхлыми руками „Спрут“? Неужели сам не чувствуешь, что тебе пора на отдых?»
Врачи прибыли довольно быстро. Двери распахнулись, и в кабинет ворвались два врача, за ними — медсестра с медицинским чемоданчиком. Абэ сразу понял, что это были не простые врачи, которые ездят на обычные вызовы. Секретарь вызвала «свою» бригаду, которая имелась у господина президента. Поэтому они так быстро приехали.
Не задавая лишних вопросов, бригада направилась к президенту.
Ямато, известный своей холодной выдержкой и железным контролем, сейчас лежал на полу скрючившись, выглядел жалко, лицо его было бледным, а губы плотно сжаты от боли.
— Сердечный приступ? — словно бы у самого себя спросил старший врач, высокий мужчина со строгим лицом ирешительными чертами. — Давление? Пульс?
Медсестра, молодая девушка с добрыми глазами и умелыми руками, быстро провела осмотр и назвала необходимые показатели.
Врач, не теряя времени, распаковал медицинский чемоданчик и достал инструменты. Он быстрои уверенно ввел президенту нитроглицерин и наложил электроды на грудь.
— Пожалуйста, дайте ему кислород, — отдал команду он медсестре.
В кабинете установилась напряженная тишина, нарушаемая только шумом аппарата ЭКГ.
Врачи действовали уверенно. Третий доктор уже принес носилки.
— Амплитуда сердечных ритмов не удовлетворительная, — сухо произнесла медсестра, рассматривая кардиограмму.
— Интервал?
— Ноль один.
— Варфарин два кубика. Нужна госпитализация.
— Как он? — осторожно спросил Абэ у врача, желая услышать только одно: «безнадежно».