Я схватил телефон и быстро набрал номер Тэдэо Мидзуно, юриста, который работает с нами по наводке господина Ямато. Я рассчитывал сейчас на его хладнокровие и расчетливость, мне это было нужно. Гудки тянулись бесконечно, но наконец раздался его ровный, привычный голос:
— Кенджи-сан? Чем могу помочь в столь поздний час? Ах, уже утро!
— Мидзуно, слушай внимательно. — Я говорил быстро, сжав телефон так, будто он был единственным связующим звеном между мной и контрольной точкой в этом хаосе. Мне было плевать на то, что я его разбудил. Сейчас ничего не важно, как похищение Наоми. — Готовь иск в суд как можно скорее. Мы опротестовываем медицинское заключение, на основании которого сместили Ямато с поста президента, как и договаривались.
Пора действовать решительно и надавить сразу на всех. Тот, кто первым подаст голос и запищит — тот и похитил Наоми. И с ним будет серьёзный разговор. Впрочем, не такой долгий, как они хотят.
На том конце линии Мидзуно молчал, осмысливая моё решение. Его профессионализм не позволял ему задавать лишние вопросы, но я знал, что он понимает, насколько всё серьёзно.
— Иск будет готов, — наконец ответил он. — Но это займёт немного времени, Кенджи-сан. Комиссия влиятельна, это непростое дело.
Я выдохнул, понимая, что для меня времени уже не было. Но если я хочу вернуть контроль, то надо действовать.
— Времени тянуть уже нет. Ты сам предупреждал меня о том, что те, с кем мы затеяли игру очень опасны.
— Это в самом деле так.
— Так вот — я в этом сегодня убедился. Нужно нанести ответный удар.
— Хорошо, все будет сделано.
— И ещё одно, — добавил я, и в моём голосе звучала ледяная твёрдость. — Подготовьте иск против Чаттерджи. Она использует моё лицо и имя на вывесках своих кафе без моего разрешения. Это должно прекратиться. Я требую компенсацию за моральный вред — один миллиард иен.
Снова тишина. Даже для опытного юриста такие суммы не были повседневными. Но, надо отдать ему должное, он быстро собрался.
— Ясно. Я займусь этим немедленно.
Я положил трубку, чувствуя, как гнев сменяется холодной решимостью. Эти люди ударили по самому больному месту. Теперь моя очередь идти в наступление.
Я сидел в полумраке офиса, глядя на бумаги и пытаясь навести порядок в мыслях. Иск против медицинской комиссии, иск против Чаттерджи… всё это должно было стать началом моего ответного удара. Но стоило мне погрузиться в эти размышления, как я услышал осторожный стук в дверь.
Я поднял голову. Не ожидая никого, я напрягся, но дверь медленно открылась, и в комнату вошла пожилая женщина. На вид ей было лет шестьдесят, может, больше. Высокая, с гордой осанкой, но слегка сутулой из-за возраста. Она была одета в элегантное серое пальто, из-под которого выглядывало аккуратное платье светло-голубого цвета. В руках она держала небольшую сумку, а седые волосы были собраны в аккуратный пучок. Лицо её было в морщинах, но в нём была та мягкость и теплота, которые иногда можно увидеть у людей, прошедших через многое, но не утративших доброты.
— Кенджи! — радостно воскликнула гостья, с широкой улыбкой на лице. В её глазах светилась радость и тепло, словно она увидела кого-то давно потерянного.
Я застыл на месте, не узнавая её. Никаких воспоминаний о ней у меня не было, и я инстинктивно напрягся.
— Кто вы? — осторожно спросил я, не понимая, что происходит.
Женщина удивлённо вскинула брови, будто я сказал что-то невероятное. Она шагнула ближе, и её голос прозвучал с лёгким удивлением:
— Ты меня не узнаёшь? — Она покачала головой, слегка улыбнувшись. — Я же твоя мама!
Глава 19
Новость меня удивила, потому что мать того парня, в чье тело я переселился, я не видел и не мог видеть. Поэтому пришлось импровизировать на ходу.
— Узнал, — с трудом ответил я. — Мама, здравствуйте. Что вы тут делаете?
Она не торопилась отвечать. Медленно закрыв за собой дверь, она прошла ко мне. И крепко обняла.
— Как же давно я тебя не видела!
Я некоторое время стоял растерянный, потом предложил ей присесть. Спросил:
— Как вы меня нашли?
— Увидела по телевизору! Тебя ведь в передаче показывали!
— Нет, я имею ввиду немного другое. Этот офис, о нем никто не знает.
— Никто, кроме меня, — улыбнулась она.
— Что вы имеете ввиду.
Женщина подошла к креслу напротив моего стола и села, сдержанно улыбнувшись, но глаза её оставались серьёзными. Она смотрела на меня так, словно собиралась сказать что-то важное, что-то давно назревавшее.