Абэ демонстративно налил себе чай в чашку, отпил. Кулаки Ямато сжались до хруста.
— Нет, Абэ, — ответил он. — Я не к тебе в гости пришел. Я к себе в гости явился. А вот что ты ту делаешь — вопрос открытый.
— Ну как же! Господин Ямато, теперь я президент корпорации «Спрут». Мы все переживаем за ваше здоровье и…
— Мое здоровье в полном порядке! — перебил его Ямато.
— А согласно заключению врачей это совсем не так, — Абэ отпил чай. — В нем говорится, что вы не можете продолжать руководить таким большим предприятием.
— Это какому заключению? У меня есть другое. И по нему — я вполне еще могу вести дела.
Абэ эта информация сбила с толку. Он вопросительно глянул на Ямато.
— Не ожидал? — усмехнулся тот.
— Но ведь подать заявку может только кровный… — начал Абэ. И глянув на меня, все понял. — А, вы узнали?
— Узнал, — кивнул Ямато. — Но как видимо последний.
— Давай проясним, Абэ, — сказал Ямато, стараясь сохранить свой голос ровным. — Ты играешь в опасные игры, присваивая себе титул, который принадлежит мне. Я стоял у истоков корпорации «Спрут». Без меня её бы не было.
Абэ склонился вперёд, убрав улыбку и сжав губы.
— Вы, возможно, забываете, господин Ямато, что мы живем в настоящем, а не в прошлом, — сказал он, произнося слова чётко и медленно. — Ваше время давно прошло. Теперь корпорация принадлежит мне. Я — её президент.
Ямато едва заметно прищурился, его рука напряглась.
— Это место моё, — прошипел он, в голосе звучала злость. — У тебя, Абэ, нет ни малейшего понятия о том, что значит вести «Спрут». Ты только пешка, временная, ненадежная. Я был, есть и всегда буду настоящим президентом этой корпорации.
Абэ усмехнулся, будто слова Ямато его позабавили.
— Времена меняются, господин Ямато. И с ними меняются правила. Вы были королём когда-то, но теперь вам пора уйти, — ответил он спокойно, словно излагая очевидный факт. — Я стану тем президентом, о котором будут помнить. В отличие от вас.
Наступило тягучее молчание, в котором казалось, что напряжение было осязаемым, словно густой дым. Два мужчины — старый и новый — обменивались холодными взглядами, и ни один из них не собирался уступать.
— Ты прав, — кивнул внезапно Ямато. — Вспоминать о тебе и в самом деле будут. Только не добрым словом.
Абэ улыбнулся, но улыбка выдалась натянутой.
— Не думай, что я не вижу твоих грязных уловок. Ты и моя дочь, Рен, решили сыграть против меня, но вы не на того напали. Сговор, организованный вами двоими, — это жалкая попытка свергнуть меня. Но я не отдам вам своё место так просто.
Абэ слушал, слегка приподняв брови, и затем рассмеялся. Смех его был резким, почти презрительным.
— Сговор? — спросил он, ухмыляясь. — Вы говорите, как старик, застрявший в своих паранойях. Рен сделала выбор, как и я. Она верит в то, что «Спрут» нуждается в переменах, и я — тот, кто способен их воплотить.
Ямато подошел ближе, его фигура нависла над Абэ, как тень, зловещая и неумолимая.
— Если вы двое считаете, что можете так легко избавиться от меня, — он произнёс с горечью, — вам лучше подумать ещё раз. У вас есть шанс сделать всё правильно, Абэ. Отступите, и я позволю вам уйти с честью. В противном случае, я вынужден буду показать вам, что такое настоящая сила. И к тому времени вы и Рен пожалеете, что перешли мне дорогу.
Абэ не двигался с места, его лицо оставалось безмятежным, но глаза выдавали холодное веселье. Он сложил руки на груди и вновь усмехнулся.
— Я не боюсь вас, господин Ямато, — ответил он с вызовом. — Ваши угрозы значат не больше, чем старые воспоминания. «Спрут» больше не принадлежит вам, и даже Рен это поняла. Так что наслаждайтесь последними мгновениями иллюзий. Как бы вы ни старались, вы уже проиграли.
Абэ слегка наклонился вперёд, его глаза блестели холодным триумфом.
— Вы не понимаете, господин Ямато, — с издёвкой произнёс он. — У меня ещё один козырь, который заставит вас дважды подумать, прежде чем пытаться вернуть себе власть, — он вдруг повернулся ко мне и улыбнулся шире, — Ваша подруга, Мураками… она сейчас под моей защитой. И я бы сказал, что у неё есть все причины пожелать мне успеха. Ведь она, как и любая умная женщина, предпочитает жить.
Мне стоило огромных усилий, чтобы не сорваться и не врезать Абэ в морду.
На мгновение лицо Ямато исказилось от ярости, его глаза сузились, как у хищника, готового наброситься. Он сжал зубы, но затем взял себя в руки, его голос зазвучал сдержанно, с нотками презрения.