Слова, произнесенные в суде, повисли в воздухе.
— Что ж, — произнес судья. — Мне все стало понятно. — Суд удаляется на совещание.
— Вы восстановили свою должность! — радостно воскликнул я, когда мы вышли из зала суда. — Вы победили!
Судья принял справедливое решение, аннулировав первое медицинское заключение. Мы стояли в холле и поздравляли друг друга. Рен и Абэ позорно вышли через черный вход. Битва была проиграна и дальнейшие перспективы у них были очень туманными — им светила тюрьма. Наши юристы этим уже занимались.
— Верно, победил, — кивнул Ямато, особой радости не выказывая. — Но сделал это только лишь для того, чтобы издать всего лишь один приказ на посту президента корпорации «Спрут». Вот он.
Он протянул мне бумажку.
— Что это? — растерянно спросил я, осматривая документ. — Он у вас был заранее заготовлен?
— Я принял это решение вчера, когда был с Качуми. Я понял, что поступить нужно именно так, а не как-то иначе. Это приказ о том, что я ухожу на покой — на этот раз окончательно и добровольно, — ответил Ямато. — И назначаю нового своего приемника на свою должность, — он глянул мне прямо в глаза и после паузы добавил: — Тебя, Кенджи Мураками. Теперь ты новый глава корпорации «Спрут».
Глава 24
Я сидел в своём новом офисе, глядя на огромные окна, из которых открывался вид на весь Токио, и не мог поверить, что всё это происходило со мной. Всё вокруг казалось чужим: слишком ярким, холодным и непривычно чистым. Всего несколько дней назад моя жизнь была совершенно иной — простой и предсказуемой. Каждое утро я вставал рано и шёл работать в закусочную «Красный фонарь». Столы, пропахшие жиром, старые клиенты, которые заказывали одно и то же каждый день, и мои коллеги — это была моя привычная реальность. И каких-то перспектив вряд ли стоило ждать.
Но…
Но теперь я сидел здесь, в костюме, который выглядел слишком дорогим для меня, за массивным столом, способным выдержать целое собрание. Я никак не мог осознать, что Ямато назначил меня президентом корпорации. Президентом! Эта мысль сводила меня с ума, как будто кто-то сыграл со мной странную шутку, но конца этой шутке не было видно.
Прошло два дня, и они пролетели, как в тумане. Меня водили от одного отдела к другому, я подписывал какие-то бумаги, встречался с людьми, чьи имена я едва запоминал, кивал в ответ на юридические термины, смысл которых не всегда понимал. Всё это казалось мне невероятно странным, словно кто-то вырвал меня из моего мира и засунул в чужую жизнь. Казалось бы, я должен был радоваться такому крутому повороту судьбы, но на самом деле меня охватывал страх.
И я честно в этом признался господину Ямато. Я сказал, что едва ли смогу справиться со всем этим, потому что понятия не имел как управлять процессами. Но Ямато успокоил меня, сказав, что всего знать никто не может, а для помощи и нужны все эти многочисленные отделы. «Не бойся ставить перед ними задачи. Не зацикливай все на себе. Иначе закончишь так же, как и я!» — сказал он, улыбнувшись. Было видно, что он словно избавился от тяжелой ноши, которую нес очень давно.
Я никак не мог понять, почему Ямато выбрал меня. До сих пор я не знал, что именно он увидел во мне, когда принял это решение. Может, он перепутал меня с кем-то другим? Но я помнил его взгляд, когда он объявлял меня президентом — уверенный, спокойный. А я? Я никак не мог избавиться от ощущения, что всё это было какой-то ошибкой. Я ждал, что кто-то вот-вот постучит в дверь и скажет, что всё отменяется, что произошла ошибка, и меня попросят вернуться обратно.
Мне всё это казалось нереальным. Казалось бы, я должен был быть счастливым — ведь меня выбрали, меня заметили. Но вместо этого я чувствовал, как в груди сжималось что-то тяжёлое, и никакой выход из этой новой жизни мне не казался правильным.
«Это всего лишь удача, просто благоприятное стечение обстоятельств, — думал я. — Ведь на самом деле я не такой уж и хороший работник, чтобы делать меня целым президентом. Это просто удача. А значит когда-нибудь она отвернется от меня. На одну удачу полагаться нельзя».
Я стоял у окна, когда в дверь постучали, и вошел Ичиро с внушительной папкой документов. Мне было сложно доверять пока в офисе кому-то еще, потому что я понимал, что клановость еще оставалась и кто-то мог быть не на моей стороне.