Подняв глаза, Мартин прислушался к грохоту. Он не шевелился. Ему было нечего сказать. Глядя на него, Дайсон понял, что ему плевать, поднимет ли Уайт лежащий у его ног револьвер: он одержал победу без оружия.
— Ладно, Мартин, — сказал он почти дружелюбно, — давай сюда шлем. Отныне передатчик тебе не понадобится.
Пауза. Раскат грома. Дайсон взглянул на Уайта. Тот, словно под гипнозом, смотрел в бледное око пещеры. Дайсон наклонился и подхватил револьвер.
— Джонни… — Уайт не отводил глаз от пещерного ока.
— Что?
— Слышишь?
Грянул гром.
— Слышу, — кивнул Дайсон, а Мартин не шевельнулся и не произнес ни слова.
— Конец света в миниатюре, — продолжил Уайт. — Настоящий будет гораздо, гораздо хуже. Почему же я раньше о нем не подумал? Такой шум…
— Мы его не услышим.
— Зато увидим. Я его увижу. Знаю, что увижу. — С мучительным трудом он отвел взгляд от сияющего устья пещеры и заглянул в черноту небес — туда, где светилась сине-зеленая Земля.
— Моська… — нерешительно сказал он. — Она всегда боялась грома.
У Дайсона засосало под ложечкой. Почему? Этого он пока не знал, но чувствовал приближение опасности и понимал, что инициатива уже не у него, что он больше не контролирует ситуацию; с каждым словом Уайта, с каждой мыслью, обретавшей форму в его сознании, опасность маячила все ближе.
— Я же рассказывал про Моську? — спросил Уайт. — Когда-то она была мне женой. И не боялась ничего, кроме грома. При каждом раскате прижималась ко мне…
Грянул гром.
— Бенджи, — сказал Дайсон. Во рту у него пересохло. — Бенджи…
— Выходит, я спятил, — продолжал Уайт. — Знаешь, приятель, чужая душа — потемки. Да и своя тоже. Если Земля взорвется, я должен быть рядом с Моськой, чтобы она могла прижаться ко мне, если захочет.
Он побрел к пещере.
— Бенджи! — окликнул дрожащим голосом Дайсон. — Через полгода ты умрешь. Зачем? Наш груз бесполезен. Земля все равно взорвется.
— Как знать? — отозвался Уайт, не оборачиваясь. — Этого мы знать не можем. Наша задача — не предотвратить взрыв, а привезти домой марсианскую руду. Если взял деньги, будь добр довести работу до конца.
— Бенджи, стой! Говорю же, ты не сумеешь остановить взрыв!
— Этот? Еще как сумею. — Уайт продолжал взбираться по склону.
— Бенджи, еще один шаг, и я буду стрелять!
— Нет, Джонни, — оглянулся Уайт. — Не будешь.
Дайсон попробовал спустить курок.
И не смог.
Он сосредоточился на силуэте Уайта, на его спине, и мозг отдал команду указательному пальцу, но сообщение не достигло адресата.
Мартин оказался быстрее. Сделав длинный шаг вперед, он ударил ребром ладони по запястью Джонни. Револьвер выстрелил, уже кувыркаясь в воздухе.
Грянул гром.
— Бенджи! — крикнул Дайсон, но крик обернулся хриплым шепотом. Он должен остановить Бенджи. Обязан. Нельзя, чтобы Бенджи вошел в пещеру. Все это неправильно, совсем неправильно, ведь если кто-то и войдет в пещеру, этим «кем-то» должен быть Джонни Дайсон. Он шагнул вперед, но Мартин преградил ему путь и поднял револьвер. Мартин, гроза бунтовщиков, готовый схватить Дайсона и уволочь его обратно на Землю, обратно к работе, дисциплине, ответственности…
Работа. Дисциплина. Ответственность…
— О нет, только не это, — шептал Джонни Дайсон. Перед его внутренним взором предстал хрупкий марсианский Эдем в сиянии двух лун, чьи роскошные дворцы и сверкающие башни растворялись в воздухе, будто мираж.
В голове у него защелкал счетчик Гейгера.
Быстрее и громче.
Оглушительно громко.
Затем он почувствовал вспышку, почувствовал ее так, словно взрывом новой звезды ему снесло верхушку черепа, голова разошлась по швам и наполнилась черным облаком, громадным облаком уже знакомой грибовидной формы, несущим смерть всему живому. Запрокинув голову, Дайсон увидел в черном небе сине-зеленую планету под названием Земля, а потом увидел, как ее не стало.
Наверное, подумал он, взрыв у меня в голове был лишь слабым отзвуком далекого, грандиозного, всепоглощающего взрыва планеты. На мгновение полнеба заполнило белое сияние взорвавшейся Земли. Дайсон видел, как она взорвалась, видел собственными глазами.
Затем сияние сжалось и померкло. Земля вновь обрела форму, но теперь это была не сине-зеленая непорочно-мирная планета, но жуткая, дрожащая, нестабильная звезда.
Вот как кончится мир.
Не взрывом, но всхлипом.
Дайсон услышал собственный смех и вслед за Уайтом припустил вверх по склону, крича: