— В зале полно свободных мест, — резко произнес Мур. — Зачем садиться сюда? Этот столик занят.
Мужчины переглянулись, и один спросил:
— Джимми, ты это слышал?
— Да, — ответил Джимми, — слышал. И надеюсь, что больше никогда не услышу.
— У тебя что, несварение? — с надеждой спросил его приятель.
— У меня — нет, — помотал головой Джимми. — И у тебя тоже нет. Такой звук, наверное, мог бы издать слон. Или… или… — Он никак не мог нащупать нужное слово.
— Дюгонь? — пришел на выручку приятель.
Джимми обдумал этот вариант.
— Джо, — сказал он наконец, — а что такое дюгонь?
— Что-то вроде тюленя, — объяснил Джо.
Джимми смерил его долгим недовольным взглядом, покачал головой и торжественно заявил:
— Нет, это был не дюгонь. Смотри, вон официант. Официант, принесите скотч. Два скотча.
Завидев официанта, Мур решил обострить ситуацию. Ему не хотелось сидеть за одним столиком с двумя пьяными. И это был его столик. Его право на этот столик было приоритетным. Поэтому он потребовал…
Но официант не стал его слушать. Изумленно взглянув на Джимми и Джо, он в спешке удалился.
— Снова этот шум, — тихо сказал Джо, сдерживая тревогу.
— Я слышал, — ответил Джимми. — Надо сохранять спокойствие. Если есть шум, значит есть и его источник.
— Если? — переспросил Джо. — Ты же прекрасно знаешь, что этот шум не выдумка.
— Ну ладно, — миролюбиво сказал Джимми, — шум не выдумка. Он…
— Никудышные горькие пьяницы, вот вы кто, — с досадой проворчал Мур.
Словно по команде Джимми и Джо посмотрели на стул между ними. Какое-то время они хранили молчание, а потом Джо безжизненно произнес:
— Это гусь.
— Откуда тебе знать, что это гусь? — поинтересовался Джимми, на которого нашла охота поспорить. — Гуси по барам не ходят.
— Откуда мне знать, что это гусь? — иронически повторил Джо. — Сам посмотри. Если это не гусь, то кто?
— Вполне может быть гусыня, — поддался Джимми приступу вдохновения.
Мур решил, что с него хватит. Не дожидаясь своей выпивки, он вскочил со стула и пустился в бегство, а Джимми и Джо погрузились в бесплодный спор о гусях и гусынях.
Он чуть не столкнулся с Коррин и Сьюзан: те возвращались из юридической конторы Мура, не застав его на рабочем месте.
— Ой! — сказал он, затормозив перед дамами. — Здравствуйте.
И получил болезненный пинок в живот. Сьюзан пронзительно взвизгнула и глянула вниз. Под ногами у нее оказался гусь, судорожно хлопающий крыльями.
— Господи боже! — воскликнула Сьюзан. — Бедняжка! Я на него чуть не наступила.
Мур едва не задохнулся от гнева. Кое-как перевел дух и с горечью произнес:
— Сьюзан, это не смешно. Ни капли не смешно. Да что с тобой такое?
— Ему больно, — сказала Сьюзан. — Только послушай, как он разгоготался.
И тут она сотворила нечто ужасное: нагнулась, взяла ошеломленного мужа на руки и стала укачивать, как младенца. Сознание Мура хрустнуло и надломилось; он вцепился в остатки рассудка, но тщетно. Проявив невообразимую ловкость рук, эта фокусница подняла мужчину весом сто шестьдесят фунтов и теперь укачивала его на углу Бродвея и Седьмой улицы.
Мур попробовал вырваться. Бесполезно.
— Поставь меня на место! — попросил он, едва не сорвавшись на крик. — Проклятье, Сьюзан, хватит дурачиться! Поставь меня, а не то…
— Ой, бедняжка так перепугался, — мурлыкала Сьюзан. — Может, он голодный? Коррин, чем питаются гуси?
— Не знаю, — ответила Коррин, наблюдавшая за действом со смешанными чувствами. — Если судить по виду, конкретно этот питается своими гусятами. Или человечиной. Будь осторожнее.
Но совет запоздал. Завидев в соблазнительной близи пухлую часть обнаженной руки своей супруги, Мур поступил не по-джентльменски. Проще говоря, укусил ее. Вскрикнув, Сьюзан выпустила мужа, и тот тяжело шлепнулся на тротуар.
— Пришли гуси — пощипали, — сказала Коррин. — Сильно болит?
— Нет, — ответила Сьюзан, инспектируя укушенное место. — Но должна сказать, что у тебя странное чувство юмора.
— И у гуся тоже, — подхватила Коррин. — Ты погляди на этого негодника — ишь как припустил!
Мур мчался по улице в панической попытке отделаться от жены. «Франкенштейнов монстр, а не женщина, — лихорадочно думал он. — Что же в нее вселилось? Откуда взялись эти невероятные силы? Надо же, пятнадцать лет прожил под одной крышей с этой амазонкой!»