Мур вздрогнул и удвоил скорость.
Вдруг у него на пути возник Стив Уотсон — он возвращался в контору Мура, проглотив для храбрости порцию ржаного виски. Стив всегда быстро соображал, а посему вник в ситуацию с первого взгляда. Прямо на него несся гусь — тот самый гусь, которого он видел раньше, — а в десяти футах от него стояли Сьюзан и Коррин.
Очевидно, гусь был домашний: должно быть, из хозяйства Муров. Стив не знал, что Муры занимаются разведением птицы, но предположил, что Бертран купил эту особь в качестве сюрприза для жены. А что, некоторые так поступают. Стив и сам однажды приобрел аллигатора, которого отправил почтой другу в подарок. Увы, получатель так и не набрался храбрости, чтобы отплатить дарителю доброй оплеухой.
Стив проворно изловил гуся и повернулся к дамам, сверкая улыбкой.
— Поймал! — торжествующе воскликнул он. — Видите, я всегда появляюсь вовремя! — Он приблизился к Сьюзан. — Это ваш гусь, верно?
В этот стратегически важный момент заклятие, наложенное бородатым карликом, временно выветрилось и к Муру вернулся облик, принадлежавший ему по праву рождения. Стив с ужасом понял, что падает под весом крупного и оказывающего энергичное сопротивление мужчины.
Мур не стал тратить время на пустые раздумья. Он сидел верхом на Стиве — тот распростерся на тротуаре и боялся шевельнуться, — и сейчас было самое время совершить убийство, и Мур сделал все, что мог: погрузил пальцы в горло и стал душить…
…Но тут Сьюзан узнала своего мужа. Да, его появление было в какой-то мере неожиданным, однако Сьюзан решила, что Бертрам выпрыгнул из ближайшего окна и налетел на Стива в припадке безумной ревности. Громко протестуя, она бросилась вперед и попыталась оттащить благоверного от задыхающейся жертвы.
— Уйди, — бросил Мур через плечо. — Через минуту я освобожусь.
Коррин предупреждающе свистнула и выкрикнула:
— Бежим! Казаки!
Сквозь растущую толпу протолкалась тучная фигура в синей форме. Мур почувствовал, как его отрывают от лежащего на асфальте Стива. Тот никак не мог отдышаться. Прибыли новые полисмены.
— Вам, — сказал первый полицейский, — необходимо пройти со мной.
Из толпы указали на Сьюзан:
— Она ему помогала!
Сьюзан и Стива тоже взяли под стражу. Коррин, чувствуя себя слегка чокнутой, попробовала вызволить пленников: дернула первого полисмена за рукав, соблазнительно улыбнулась и с чувством объяснила:
— Совсем не обязательно их арестовывать. Они мои друзья. Просто… э-э-э… дурачились.
— Ах, вот как, — сказал полисмен. — Друзья, говорите? А вы, помнится, обозвали меня казаком? Что ж, судья Стюрм будет счастлив с вами познакомиться.
Горацио Стюрм — непогрешимый судья и записной щеголь, одетый с иголочки, — сидел за судейским столом и рассматривал ногти. Уже много лет он украшал своим присутствием этот зал; не счесть нарушителей закона, повидавших это добродушное лицо с тонкими чертами и обманчивой улыбкой.
Теперь Горацио Стюрм поднял голову и не слишком любезно воззрился на четверых новоприбывших:
— Доброе утро. Чем могу помочь?
— Обвиняются в нарушении общественного спокойствия, ваша честь, — объяснил полисмен, производивший задержание.
— Тише, тише. — Судья Стюрм грозно поднял палец. — Какая необходимость вести разговор на столь неприятных тонах? Давайте лучше мило побеседуем. Зачем упускать такую возможность? В конце концов, мы не скоро увидимся с этими нарушителями. Очень, очень не скоро, — повторил он с некоторым злорадством.
— Ваша честь, — сказал без обиняков Стив, — на меня напали. Я…
— На вас? — Судья Стюрм изумленно вскинул брови. — Немыслимо. Если бы эти слова исходили от присутствующих здесь очаровательных дам, я бы охотно поверил. Хотите сказать, что на вас напала одна из этих очаровательных особ? Или сразу обе?
— Нет, ваша честь, — возразил Стив, ошарашенный предположением судьи. — Это он на меня напал. Вот этот человек.
— То есть нападающей стороной были вы? — Судья Стюрм перевел заинтересованный взгляд на Мура. — Мистер Мур, вы же адвокат, и вам известно, какими бывают последствия столь опрометчивых поступков. Не далее как на прошлой неделе вы защищали клиента, обвинявшегося в оскорблении действием.
— Мои действия были оправданны, — сказал Мур. — Он… взял меня на руки.