— Уверен в себе, — сказал Фергюсон. — Все просчитал, замыслил идеальное преступление, но ему так только кажется. Это он?
Арчер кивнул, и оба стали рассматривать Лоусона, самого обыкновенного юношу, напоминавшего штамповку, на чьей матрице значилось бы «Идеальный образчик молодежи, здоров душой и телом», крепкого голубоглазого блондина с приятной улыбкой и, предположительно, полным отсутствием забот.
— Мистер Лоусон? — спросил клерк на экране.
— Он самый. Бен Лоусон.
— Присядьте, пожалуйста. Чем могу помочь? Как понимаю, вы не по вопросу попечительства. Или уже женаты?
— Я? Женат? — улыбнулся Лоусон. — Нет, и пока не собираюсь. Как только запланирую детей, незамедлительно поставлю вас в известность.
Клерк исполнительно посмеялся.
— Стало быть, страховка или лотерея. Могу предложить «Пимлико», квинслендский «Королевский синий», ирландский…
— Я не играю в азартные игры, — отказался Лоусон. — Мне нужна страховка с покрытием этих условий. — Он выложил на столешницу лист бумаги.
— Страховыми у нас считаются любые случаи, кроме антиобщественных, — сказал клерк. — Пожар, провал, подлог, преступление, паника, припадки, порицание, порча… — То была стандартная комическая реприза СЛП. Однако, просматривая список, клерк запнулся, а потом и вовсе умолк. Нахмурил брови, бросил взгляд на Лоусона и спросил: — Значит, в азартные игры не играете?
— Ну… Если не считать страхование азартной игрой. Что не так? В списке значится что-то антисоциальное?
— У нас гибкие правила насчет антиобщественных поступков, — нерешительно сказал клерк. — К примеру, убийство, безусловно, является таковым, но мы страхуем от убийства и от большинства других преступлений, за исключением случаев «плохого риска». Как понимаете, мы проведем всестороннее обследование…
— Насколько мне известно, я полностью здоров.
— Дело не только в здоровье, сэр. Мы проверим вашу биографию, условия жизни, круг общения…
— Как все непросто, — заметил Лоусон.
Клерк сглотнул, опустил взгляд на список и тихо проговорил:
— Лягнуть полисмена… И это, как вижу, самый скромный из ваших запросов.
— В своде правил бюро такой поступок расценивается как антисоциальный?
— С ходу не скажу. Однако все эти… случаи… весьма маловероятны. Советую обратить внимание на другие полисы. После всестороннего изучения личности мы с радостью подберем идеальный вариант — думаю, более уместный, чем…
— Как знаете, — сказал Лоусон. — Но мне нужна именно такая страховка. Если не получу ее здесь, пойду к вашим конкурентам. Я составил целый список вариантов — на тот случай, если какие-то из пунктов не устроят СЛП, — и он далеко не исчерпан.
— Растворить фенилтиомочевину в городском водохранилище, — пробормотал клерк. — Вы хотите застраховаться от… собственноручного растворения фенилтиомочевины в городском водохранилище?
— Ага, — энергично кивнул Лоусон.
— Хм. Эта фенилтиомочевина, она токсичная?
— Не-а.
— И вы намерены растворить ее в городском водохранилище?
— От этого я намерен застраховаться, — объяснил Лоусон, устремив на собеседника невинный взгляд голубых глаз.
— Понятно… — Клерк пришел к какому-то умозаключению. — Вы не могли бы заполнить стандартный опросник? Мы все проверим и назначим следующую встречу.
— Насчет взносов… Надеюсь, они будут достаточно низкие, чтобы я не разорился?
— Взносы будут разные.
— Денег у меня немного, — сказал Лоусон, — но что-нибудь да придумаю. — Он помолчал и улыбнулся. — Итак, опросник.
— Прошу к визору. — Клерк поколдовал над устройством. — Как закончите, будьте добры подать сигнал. Просто нажмите на эту кнопку…
Он вышел, и визор принялся делать фотографии Лоусона, количественные и качественные, стереоскопические и рентгеноскопические, после чего сказал — живенько, но по-механически грубовато и даже заносчиво:
— Представьтесь полностью, пожалуйста, начиная с фамилии.
— Лоусон, Бенджамин.
— Возраст?
— Двадцать один год.
— Дата рождения?
— Девятое апреля две тысячи…
В местной штаб-квартире бюро Фергюсон нажатием пары кнопок вывел на экран выдержку из «Британской энциклопедии», изучил ее и кивнул Арчеру. Тот спросил:
— Что за?..
— Пишут, химическое вещество, производное углерода, водорода, азота и серы. Семеро из десяти человек скажут, что оно чертовски горькое, а остальные трое сочтут его безвкусным. Восприятие зависит от наследственности — доминантного или рецессивного гена.