В свой двадцать первый день рождения Лоусон мог выбрать одно из нескольких мест работы, соответствующее его подготовке. Сферой компетенции Лоусона была общая интеграция: он изучал все подряд, но весьма поверхностно. Однако вместо трудоустройства он взял месячный отпуск, предоставляемый по желанию выпускника. Почти весь месяц Лоусон просидел в родительском доме (его приезд вызвал у матери с отцом умеренную радость), где прочел множество новостных пленок, после чего связался с правительственным советником по имени Хайрам Рив и предложил тому вынести на рассмотрение властей законопроект о пенсии по инфантилизму. По этой причине в кабинете Фергюсона сейчас находился Арчер: как уже известно, он был посредником Хайрама Рива.
— Если подробнее, — сказал телевизор, — Лоусон предложил инвертировать пенсию по старости. Начиная с рождения дети будут получать пособие, пока не достигнут биологической зрелости. Советник Рив согласился представить такой законопроект…
— Но не сделает этого, — пробурчал Фергюсон себе под нос. — Перед выборами чего только не наобещаешь.
— Последние два года Лоусон изучал следующие дисциплины: биологию, мутацию, биологическое и энтропийное время, эндокринологию, психологию, патологию, социологию и философию юмора, причем не поверхностно, а весьма интенсивно. Предполагается, что…
— Покажите записи из дома. Последние несколько дней, — потребовал Фергюсон. — Что он читает?
Он склонился к экрану, хотя в том не было нужды: изображение уже встало на паузу. Улыбчивый мистер Лоусон, лениво развалившись в релаксере, штудировал книгу «Шутки Джо Миллера».
Несколько дней спустя Лоусона вызвали на собеседование в СЛП, где он повстречался с Грегом Фергюсоном — тот прилетел часом раньше, чтобы принять у клиента «выпускной экзамен». К встрече надо было подготовиться. В прошлом клиенту могли отказать в страховке от пожара, если в его здании не имелось пожарных выходов; теперь же в контракте оговаривалось, что «пожарные выходы» будут встроены в психику каждого страхователя. Более того, их конструированием занималось само СЛП.
— Надо понимать, мистер Лоусон, — сказал Фергюсон, — что полис будет аннулирован в случае отказа от дополнительного обследования — если мы решим, что таковое необходимо.
— Да, конечно. Меня это устраивает. Итак, я получу страховку?
— Вам нужен отдельный полис на каждый из перечисленных случаев?
— Да. Если, конечно, не разорюсь на взносах.
— Итого двадцать пять полисов, — сказал Фергюсон, — покрывающих изрядный диапазон происшествий. Естественно, по каждому будут разные взносы. Допустим, страховка от вывиха голеностопного сустава — это «плохой риск». Мы предпочли бы застраховать вас от дождя, поскольку научились управлять погодой. Что касается вашего списка, он попросту непомерный. Чего в нем только нет, от змеиного укуса до неурожая апельсинов во Флориде. Кстати говоря, неурожаев больше не бывает.
— Если речь идет о климатических условиях, — добавил Лоусон. — Помните, как несколько лет назад мутанты-долгоносики сгубили весь хлопок в Южной Каролине?
Фергюсон кивнул:
— То есть вы ставите на шанс, что подобная мутация уничтожит апельсины во Флориде?
— Вернее сказать, я ставлю против этого шанса, и некоторые из полисов непременно окупятся.
— Вы так думаете? — спросил Фергюсон. — Не забывайте, вам придется выплатить ощутимые взносы, и азартные игры против случайной вероятности весьма опасны.
— Можно? — Лоусон взял у Фергюсона листок с расчетами, просмотрел его и присвистнул. — На пятый пункт никаких денег не хватит. Почему?
— Вы о страховке от преднамеренного заражения окружающих сенной лихорадкой? Для начала, такой факт непросто доказать. Но, что гораздо важнее, мы видим, как вирусы то и дело мутируют. Аллергия — коварная штука. Да, вас можно застраховать, но это недешево. И зачем заражать кого-то сенной лихорадкой? Откуда такое желание?
— У меня нет такого желания, и я хочу застраховаться от него, мистер Фергюсон, — любезно ответил Лоусон. — Но, как вижу, этот пункт мне не по карману. Хотя остальные… — Он быстренько подсчитал в уме. — Пожалуй, на первый взнос наскребу.
Фергюсон внимательно наблюдал за молодым человеком. К тому времени он изучил Бена Лоусона вдоль и поперек, проверил его наследственность и поведенческие шаблоны, выяснил, как устроен клиент и почему он устроен именно так, а не иначе. В Лоусоне не было совершенно ничего подозрительного, но интуиция Арчера подсказывала обратное.
Однако мнение посредника не являлось основанием для отказа, поэтому Фергюсон сказал вот что: