Чудовище протянуло когтистую трехпалую лапу, положило ее Ерко на плечо и, дохнув в лицо кислым смрадом, отчетливо произнесло:
– Ну, как?
Ерко рванулся в сторону.
Он едва не упал, но его подхватили под руки и снова усадили на табурет.
– Ты чего скачешь? – прищурил узкие глаза Мияги.
Ерко быстро провел ладонью по лицу, стирая остатки морока.
Обведя взглядом стоявших вокруг него солдат, Ерко попытался улыбнуться:
– Все в порядке…
Почувствовав, что ему что-то мешает говорить, он провел ногтем по языку и снял с него тоненькую полимерную пленку фильтра.
Мияги с сомнением покачал головой. Ему не понравилась реакция Ерко на «шах» – не успел положить фильтр на язык, как тут же чуть с табурета не свалился.
Но остальным до этого не было дела. Им не терпелось услышать рассказ Ерко о том, где он побывал. Реакция на «шах» у каждого своя, во многом зависящая от богатства воображения и темперамента, потому и рассказ о видениях, навеянных галлюциногеном, зачастую не менее интересен, чем полет в иллюзорный мир. А особые знатоки «шаха» утверждали, что при желании и некотором навыке можно, приняв дозу, оказаться в том мире, рассказ о котором запал в память.
– Давай, Ерко, рассказывай, – в предвкушении оскалился рядовой Дрожкин.
– Не тяни, – поддакнул кто-то другой.
Ерко сделал жест рукой, давая понять, что ему нужно сосредоточиться.
На самом деле он просто не знал, о чем рассказывать. О разноцветных звуках и звоне хрустальных колокольчиков? Глупо. Об оскаленной морде чудовища, что увидел он, выходя из транса? Не поверят, потому что под «шахом» никто прежде не видел кошмаров. Так о чем же тогда?
Вспышка.
Ерко прикрыл глаза, стараясь припомнить, что он увидел в ослепительном свете, уже почти свалившись за край радужной воронки?
Он поднял руку и указал на ширму, отгораживающую угол казарменного помещения.
– Там сейчас играют в карты, – медленно, как будто все еще сомневаясь, правильно ли он поступает, произнес Ерко.
– Ну и что? – усмехнулся Дрожкин. – Там все время играют.
– Я был там.
Мияги озадаченно сдвинул брови.
– Где? – переспросил Дрожкин.
– За ширмой.
– Во время транса? – спросил Мияги.
Ерко кивнул.
– Ну?.. – Дрожкин сначала посмотрел на Ерко, затем на Мияги, словно решая, чье объяснение будет лучше.
– У сержанта Котто на руках три короля, – быстрой скороговоркой, словно отрезая себе дорогу назад, заговорил Ерко. – Он уверен, что выиграет, но все равно проиграет, потому что…
Ширма с треском отлетела в сторону.
Взглядам всех собравшихся предстал сержант Котто в расстегнутой куртке. Вид у него был мрачнее тучи грозовой, готовой обрушить на землю не дождь, так град.
– Дьявол, – процедил сквозь зубы Котто.
Обведя взглядом солдат, он протянул узкую ладонь с тонкими, длинными, как у скрипача, пальцами.
– «Шах»!
Сразу несколько человек с разных сторон протянули ему по кусочку фильтра.
Схватив один из них, Котто хотел было уже прилепить его к языку, но Мияги ловко поймал сержанта за запястье.
– Я понимаю, что вы не в настроении, сержант, – по-восточному мягко, дипломатично улыбнулся Мияги. – Поэтому не стану вас долго задерживать. Ответьте только на вопрос: вы проиграли?
– Ну? – Прозвучало это «ну» так, что его вполне можно было принять за утвердительный ответ.
– При этом на руках у вас были три короля?
Брови сержанта удивленно поползли вверх.
– Какого черта?.. – недоумевающе пробормотал он.
– Три короля? – повторил вопрос Мияги, хотя и без того было ясно, что так оно и есть.
– Ну?..
Мияги перевел взгляд на Ерко, сидевшего с потерянным выражением лица.
– Я видел, как вы играли в карты, – упавшим голосом произнес Ерко.
Сержант Котто приподнял подбородок и поскреб ногтями шею.
– Что дальше?
Разговор, в котором он ровным счетом ничего не понимал, не вызывал у сержанта ни малейшего интереса.
– Вы неверно поняли, сержант, – покачал головой Мияги. – Ерко не подглядывал за вами. Он узнал, какие карты у вас на руках, когда находился под «шахом».
Котто скосил на Мияги недоверчивый взгляд.
– Никогда не слышал, чтобы от «шаха» прорезался дар ясновидения.