— По мне, так никакой разницы, — подумав, покачал головой сержант.
Мияги ничего не ответил, хотя по всему было видно, что он остался при своем мнении.
— Что произошло, когда я выходил из транса? — спросил Ерко, вспомнив о призрачных чудовищах и о том, что пришел в себя, сидя верхом на истошно вопящем Дрожкине.
— Что? — Дрожкин сорвался с места, готовясь высказать все, что накипело. — Да ты же меня чуть!..
— Все в порядке. — Сержант Котто хлопнул Дрожкина по плечу и глянул на него так, что солдат умолк на полуслове. — Все в порядке, — повторил он, улыбнувшись Ерко. — Ты поднялся на ноги прежде, чем вся дурь из головы вышла, тебя немного занесло, и ты сбил с ног ДрожКина.
Котто еще раз хлопнул Дрожкина по плечу, вроде как по-дружески. Словно ожидая удара, рядовой испуганно втянул голову в плечи.
Котто чуть сильнее надавил на плечо Дрожкина. Сообразив, что от него требовалось, рядовой сел на табурет.
— Слушай, а как далеко ты можешь заглянуть? — снова обратился к Ерко сержант.
— Не знаю, — немного смущенно улыбнулся Николай. — Я сегодня первый раз попробовал «шах». Даже не ожидал, что так получится.
— Надо бы это проверить, — сказал Котто.
— Нет, — отрицательно качнул головой Ерко. — Я больше «шах» в рот не возьму.
— Почему? — строго посмотрел на него сержант. Ерко прикусил губу. Рассказывать о монстрах, что поджидали его на выходе из транса, было глупо. А какие еще доводы он мог привести?
— Мне это не доставляет никакого удовольствия, — сказал он.
— Чудак, — усмехнулся Котто. — Дело не в удовольствии, а в том, что твои способности наверняка можно использовать с пользой для дела.
Ерко недовольно поморщился.
— Для какого дела?
— Пока еще не знаю, — честно признался Котто.
Что чувствует человек, способный на то, что недоступно никому другому? Наверное, все зависит от самого человека. Ерко вначале почувствовал растерянность и недоумение. Он не мог поверить в то, что под действием «шаха» его сознание действительно способно удивительнейшим образом нарушать законы пространства и времени. Должно быть, именно желание убедиться в том, что все его сверхъестественные способности — это только невероятное совпадение, помноженное на причудливую игру воображения, которое заставляет верить в невозможное, подтолкнуло его к тому, чтобы снова попробовать «шах».
На этот раз эксперимент проходил под строгим наблюдением рядового Мияги, сержанта Котто и еще полутора десятка заинтересованных свидетелей. Задача, которую поставил перед собой Ерко, казалась невыполнимо сложной. Он попросил Мияги подняться на каменный гребень, тянущийся по краю Сырого провала, и кинуть вниз, как можно дальше, на самое дно котловины монету, которую Ерко собирался отыскать мысленным взором.
И ему это удалось. Хватило одной дозы «шаха», чтобы вновь скатиться по радужному водовороту, сорваться за край и в момент падения увидеть яркую вспышку стоп-кадра, запечатлевшего монету достоинством в два евро, вставшую на ребро и почти наполовину ушедшую в песок на дне котловины.
Ерко пришел в себя, лежа на полу. Руки и ноги его были растянуты в стороны и прижаты к полу. В грудь давило колено сержанта Котто, куртка которого была разодрана так, словно по ней полоснул когтями огромный хищный зверь.
— Очнулся, — как будто с облегчением выдохнул Котто.
— Что произошло?
Ерко дернулся, пытаясь освободиться.
Помедлив несколько секунд, сержант Котто убрал колено с груди Ерко и знаком велел остальным отпустить его.
Николай сел и растерянно посмотрел по сторонам.
Выражения лиц тех, кто окружал его, были настолько разными, что, глядя на них, трудно было что-либо понять. Один только Дрожкин насмешливо ухмылялся.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросил Мияги.
— Что я должен помнить? — недоумевающе посмотрел на него Николай.
— Ты набросился на сержанта с такой злостью, будто собирался разорвать ему горло. Мы все вместе с трудом смогли остановить тебя. Ты был похож на дикого зверя.
— На бешеного зверя. — Котто одернул на себе порванную куртку. — Между прочим, куртку ты ногтями располосовал.
Ерко удивленно посмотрел на свою руку, совсем не похожую на лапу хищника, и попытался вспомнить, что произошло после того, как он увидел стоп-кадр со вставшей на ребро монетой. Никаких визуальных образов. Только воспоминание. Воспоминание о страхе. О диком, животном ужасе, вырвавшемся из черных глубин подсознания. Это было куда страшнее тех монстров, что в прошлый раз пытались преградить ему путь на выходе из транса. Как будто он вдруг натолкнулся на то, что несло с собой мучительную и неминуемую гибель... Нет, то, что поджидало его на выходе из транса, как раз и было самой смертью. Он должен был умереть. Либо слиться со смертью в единое целое, чтобы самому стать смертью.
Ужас пронзил тело, словно ледяная игла. Между лопаток, щекоча, побежали капли пота. Не давая сделать вдох, грудь сдавил упругий обруч. Ерко чувствовал смерть внутри себя. Только чья это была смерть, он пока не знал.
— Ты не приходил в себя полторы минуты. — В голосе Мияги звучала неподдельная тревога.
Опершись рукой о пол, Ерко медленно поднялся на ноги. Казалось, каждое движение давалось ему с неимоверным трудом. Он словно преодолевал сопротивление колоссальной, совершенно немыслимой в условиях Марса силы тяжести.
— Что это значит? — спросил он, глядя в пол.
— Какой-то побочный эффект. — Мияги пожал плечами, поскольку совершенно не был уверен в том, что говорил.
— А как насчет монеты? — спросил Дрожкин, по-прежнему продолжая глупо ухмыляться. — Ты ее видел?
Ерко даже не взглянул в сторону того, кто задал вопрос.
— Два евро.
Мияги тихо языком цокнул — удивленно, а может быть, восхищенно.
— К черту все, — отчаявшись привести в порядок разорванную куртку, сержант Котто сорвал ее и, скомкав, кинул в угол. — Не знаю, что с тобой происходит под «шахом», Ерко, но лучше никогда больше его не пробуй.