Я неоднократно пытался поговорить с Викой о нашём непрошенном госте, но она каждый раз тактично уходила от ответа. А Оловянный с каждым днём вёл себя всё наглее и наглее. Наконец, даже моё терпение не выдержало, и я решил всерьёз обсудить с женой эту тему. Помню, был обычный зимний вечер. Я только вернулся с работы. Дома никого, одна лишь Вика сидит в гостиной у телевизора и пьёт кофе.
— Вика, нам нужно с тобой срочно поговорить. Что в нашём доме делает Костя Оловянный? Что у тебя может быть общего с этим бандюганом? Может, вы любовники?
Жена моя сразу вздрогнула и побледнела. Поставила чашку кофе на столик и, прежде чем ответить, несколько минут собиралась с мыслями.
— Всё гораздо сложнее, Антон. Я должна ему много денег. Почти полтора миллиона.
— Полтора миллиона рублей?
Вика лишь печально улыбнулась.
— Долларов…
От услышанного ноги мои подкосились, и я присел на соседнее кресло. Дальше всё было, как в тумане. Я просто молчал, смотрел в одну точку и отрешённо слушал оправдания своей жены.
— Антон, ты должен меня понять. У меня другого выхода не было. Десять лет назад мне срочно нужны были деньги на раскрутку альбома и съёмку нового клипа. Сам помнишь то время. Мы дом строили и были по уши в кредитах. Вот я и попросила у Кости. Тогда он казался мне вполне порядочным человеком. Даже помогал мне немного в организации концертов. Говорил, мол, отдашь лет через двадцать. Ещё шутил, что его, скорее всего, убьют к тому времени. Какая же я была дура… А теперь он поставил меня перед выбором, либо я возвращаю деньги, либо становлюсь его любовницей. На размышление Костя дал всего две недели. Что мне делать, Антон? Мне так страшно.
Вика вдруг закрыла лицо руками и расплакалась. Я не стал ругать её за безответственность. Не стал упрекать, что связалась с бандюганом и поставила под угрозу всю нашу семью. Не стал орать… типа, о чём ты вообще думала, когда брала в руки эти деньги. Я просто сел рядом и крепко обнял её.
— Не переживай так. Я всё улажу. Всё снова будет хорошо.
Тем временем в голове моей уже крутились идеи, как выйти из этой непростой ситуации. Оловянный, конечно, отморозок, но даже с ним наверняка можно договориться. На работе мне не раз приходилось иметь дело со сложными клиентами. Полтора миллиона долларов — немалая сумма, но это ещё не конец. Договорюсь с Оловянным об отсрочке. Выплачу долг частями в течении нескольких лет. О том, чтобы отдать ему Вику в любовницы, конечно, и речи быть не могло. Всё будет нормально. Не посмеет этот уголовник открыто угрожать людям, которых знает вся страна. На дворе, слава Богу, не девяностые годы.
Короче, в ближайшее время я как следует подготовился к встрече с Оловянным. Постарался вникнуть в его бандитскую психологию. Решил, что буду вести себя спокойно и уверенно. Просчитал всё до мелочей. На все его вопросы придумал правильные ответы. А затем просто начал ждать.
Встретились мы через несколько дней, у себя дома. Вот только, пошло всё не так, как я думал. Все мои тщательные приготовления в один миг полетели к чёртовой матери. Каким же я был наивным. Думал, что смогу о чём-то договориться с тупым отморозком вроде Оловянного.
В тот злополучный вечер я поздно вернулся с работы. Открыл дверь и сразу услышал на кухне душераздирающий крик своей жены:
— Костя, не надо!
Меня словно током прошибло. Я бросился на кухню и застал там жуткую картину. Оловянный одной рукой прижал Вику к стене, а другой срывал с неё одежду. Заметив меня, он лишь презрительно усмехнулся.
— А вот и муженёк нарисовался. Ты вовремя. Может, посмотреть хочешь?
— Убери от неё свои грязные руки!
Оловянный отпустил Вику и угрожающе шагнул в мою сторону.
— А то, что?
В тот момент я плохо соображал, что делаю. Просто схватил со стола длинный кухонный нож и направил его в сторону Оловянного. Тот лишь нахально рассмеялся мне в лицо. Ну, вылитое животное.
— А муженёк у Вики боевой. Чего остановился? Взялся — бей.
И я ударил. В один отчаянный рывок вложил всю свою силу и ненависть. Тогда я хотел лишь убить Оловянного. Прирезать его, как бешеную собаку и превратить его мерзкую харю в сплошное кровавое месиво. Но удар не достиг цели. Оловянный легко перехватил моё запястье и другой рукой нанёс мощный хук в челюсть. Нож полетел в одну сторону, я — в другую. Выписав в воздухе какое-то невообразимое сальто, я с грохотом приземлился на твёрдый кафельный пол. Даже посуда зазвенела на полках. Но Оловянному этого было мало. С перекошенным от ярости лицом он подбежал к моему лежащему телу и начал остервенело избивать его ногами.