Его вопрос застал ее врасплох. Подумав, она откусила еще кекса.
– Как видишь.
– Я имею в виду – не здесь.
– Почти всегда. – Она слизнула с пальца шоколад, и у него внутри все перевернулось. – Мне нравится жить одной и самой решать, что делать – например, поесть среди ночи или вдруг сорваться на танцы. А ты?
– Что – я?
– Один живешь?
– Да. Почти все время у меня отнимает работа.
– Физика, да? Очень жаль. – Санни взяла чашку. Мысль о том, что он шпион, начала казаться ей нелепой. А он, надо отдать ему должное, вовсе не псих, каким показался ей вначале. Просто чудной. Эксцентричность Санни вполне могла понять и простить. С самого раннего детства она имела дело с необычными людьми – не такими, как все. – Значит, тебе нравится расщеплять атомы – или чем ты там у себя занимаешься?
– Чем-то вроде того.
– Как ты относишься к атомной энергетике?
Он чуть не прыснул, но вовремя вспомнил, где находится.
– Атомные реакторы опасны и не нужны… Получать энергию таким способом – все равно что убивать мышей ракетной пусковой установкой.
– Ты бы понравился моей матери, но, по-моему, рассуждаешь не как физик.
– Не все ученые придерживаются одинакового мнения. – Понимая, что ступил на скользкую почву, Джейкоб вернулся к тостеру. – Расскажи о своей сестре.
– О Либби? С чего вдруг?
– Она меня интересует, потому что вышла замуж за моего брата.
– Не воображай, будто она насильно удерживает его у себя в заложниках, – сухо ответила Санни. – Наоборот, он сам так стремительно подтащил ее к алтарю, что она едва успела выговорить: «Согласна».
– К какому алтарю?
– Я в переносном смысле, Джей-Ти. – Она вздохнула. – Видишь ли, когда люди женятся, они идут в церковь, подходят к алтарю, где священник их венчает.
– Ну да, конечно. – Руки у него работали механически. – Хочешь сказать, что свадьбу затеял Кэл?
– Не знаю, кто из них что затеял, и знать не хочу, но женились они по доброй воле и с радостью. – Санни забарабанила пальцами по столешнице, все больше раздражаясь. – У меня создалось впечатление, будто ты решил, что Либби насильно женила на себе Кэла или… ну, не знаю… воспользовалась своими женскими чарами и заманила его в свои сети.
– А у нее есть женские чары?
Санни подавилась чаем и смогла продолжать, лишь откашлявшись:
– Хорнблауэр, вполне допускаю, что некоторые вещи тебе недоступны, но Кэл и Либби любят друг друга. Даже если ты сам никогда ничего подобного не испытывал, то наверняка слышал или читал о такой штуке, как любовь…
– О любви я слыхал, – довольно мирно отозвался он, наблюдая за Санни. Оказывается, она моментально загорается – стоит совсем чуть-чуть ее поддразнить! Вот и сейчас глаза у нее потемнели, лицо разрумянилось, подбородок взлетел вверх. Она и в спокойном состоянии привлекательна, но, когда волнуется, просто неотразима. Будучи мужчиной до мозга костей, Джейкоб невольно представил, какая она становится, когда возбудится в другом, более приятном для него смысле. – Сам я, правда, ничего подобного еще не испытывал, но я человек восприимчивый.
– Как благородно с твоей стороны! – пробормотала Санни.
Встав, она сунула руки в задние карманы джинсов и подошла к окну. Джей-Ти снова залюбовался ею. Боже, ну и конфетка! С ней надо поосторожнее, иначе еще до возвращения Кэла и Либби его хватит удар.
– А ты?
– Что – я?
– Была влюблена? – спросил он, вертя в руке отвертку.
Санни наградила его злорадным взглядом:
– Не лезь в мою личную жизнь!
– Извини. – Ему совсем не было стыдно, что он задал ей этот вопрос. Раз она провоцирует его на дурацкие вопросы, он уж постарается выставить ее дурой. – Просто ты с таким знанием дела рассуждаешь о любви, что я решил, будто у тебя большой опыт в такого рода делах. И вместе с тем ты не сочетана… то есть не замужем… ведь так?
Хотя он задал свой вопрос не готовясь, так сказать, выстрелил наугад, он сразу понял, что попал в яблочко. Санни действительно еще ни разу не влюблялась, хотя несколько раз ей казалось, будто она влюблена. Неуверенность в себе лишь раздула пламя ее гнева.
– Если ты не был влюблен, это еще не значит, что ты не в состоянии понять, что такое любовь. – Она круто развернулась к нему, взбешенная тем, что вынуждена оправдываться. Надо как можно скорее перевести разговор на него. – Ну а не замужем я потому… что сама не хочу!
– Ясно.
Уловив в его голосе насмешку, она едва не заскрежетала зубами.
– Кстати, речь сейчас вообще не обо мне. Мы с тобой говорили о Либби и Кэле.
– А я думал, мы обсуждали любовь как понятие.
– Спорить о любви с бессердечным болваном – пустая трата времени, а я никогда не трачу время понапрасну! – Санни подбоченилась. – Но поскольку нам обоим небезразличны Либби и Кэл, думаю, мы как-нибудь договоримся.
– Хорошо. – Джей-Ти постучал отверткой по столешнице. Для того чтобы понять, что такое «болван», ему компьютер не нужен. Ничего, она ему за все ответит! – Объясни, что ты имеешь в виду.
– Кажется, ты решил: раз моя сестра женщина, то она соблазнила твоего братца, который всего лишь мужчина, и насильно женила его на себе. Что за пещерные взгляды!
Джейкоб замер на месте:
– Неужели пещерные?
– Женоненавистничество – страшная глупость, к тому же оно давно устарело. Представление о том, что все женщины только и мечтают выйти замуж и обзавестись домиком, было распространено примерно в те же годы, что и юбка-пудель![2]
Хотя Джейкоб не понимал, при чем здесь юбки и тем более пудели, его задела более важная вещь.
– Глупость? – повторил он.
– Идиотизм. – Расставив ноги и выпятив подбородок, она испепеляла его взглядом. – В наши дни только последний дебил может выступать с такими неандертальскими взглядами! Возможно, приятель, несколько последних десятилетий обошли тебя стороной, но времена изменились! – Санни уже не могла остановиться, понимая, что правда на ее стороне. – В наши дни у женщин появилась масса возможностей, и замужество – вовсе не единственная цель в жизни! Некоторые просвещенные умы даже поняли: мужчины тоже выигрывают от женской независимости. Разумеется, я не имею в виду самодовольных женоненавистников вроде тебя.
Его терпение лопнуло. Он не спеша привстал. Не будь Санни так зла, она бы насторожилась.
– Я не самодовольный женоненавистник.
– Еще какой самодовольный, Хорнблауэр! С первой минуты, едва ты здесь объявился, ты все стараешься изобразить своего брата жертвой, которую моя сестра ловко заманила в свои сети и насильно женила на себе! – Санни шагнула вперед. – Так вот, позволь тебя просветить. Насильно женить на себе можно только дурака, а Кэл мне дураком не кажется. Наверное, в этом вы с ним совсем не похожи.
Придурок, болван, идиот – и вот теперь дурак. Джейкоб все больше закипал. Она заплатит ему за оскорбления!
– Тогда почему он так скоропалительно женился, даже не съездив домой, не повидавшись с родными?
– Об этом тебе лучше спросить его самого, – сухо парировала Санни. – Возможно, он не хотел, чтобы его допрашивали, высмеивали или пытали. В нашей семье не принято давить на тех, кого мы любим. Сейчас женщинам совсем не нужно расставлять капканы на неосторожных мужчин. Более того, Хорнблауэр: вы нам не нужны.
На сей раз он шагнул к ней:
– Не нужны?
– Нет. Мы способны сами себя прокормить, сумеем нарубить дрова, поехать, куда нам нужно, вынести мусор. И… и даже починить тостер! – добавила она, небрежно махнув рукой в сторону разложенных на столе деталей. – Мы умеем делать все, что нам нужно, и прекрасно обходимся без вас!
– Ты кое-что упустила.
Ее подбородок взлетел чуточку выше.
– Что?
Он сам не понял, что произошло. Санни и ахнуть не успела, как он бросился к ней и стал целовать. Когда не ожидаешь удара левой в челюсть, естественно, не успеваешь и уклониться.
Она что-то шептала. Джей-Ти чувствовал, как шевелятся ее губы. Наверное, она произносит его имя, подумал он и вздрогнул. Он был зол – более чем зол, – но его взрывной темперамент еще никогда не доводил его до настоящей беды.
2
Юбка-пудель – популярная в пятидесятых годах широкая и пышная юбка с аппликацией в виде пуделя.