— Прошу простить меня, Анаис! Я, наверное, привела вас в недоумение своими словами. Позвольте представиться, мое имя Элизабет Арно. Мы с вами родные сестры. Нас разлучили при рождении. Но в этом нет ничьей вины. Хотя я виню в этом лишь ваших преследователей. Вас могли убить, поэтому папеньке пришлось забрать вас в будущее.
— Подождите, — наконец произнесла я. Если она произнесет еще хоть слово, то я свалюсь на пол без чувств.
— Вам дурно? Прошу, присядьте. — Девушка усадила меня на мягкий обитый шелком стул. — Я сейчас же прикажу принести воды.
— Нет, не стоит. Я просто немного в шоке… Вы сказали, что мы с вами сестры?
— Да, сестры-близнецы. Вот маменька обрадуется, когда вас увидит, ведь она так ждала встречи с вами! Когда папенька предупредил, что мы вас встретим, то она день и ночь думала лишь о том, как бы поскорее с вами повидаться!
— Что?
Элизабет так тараторила, что я не успевала все осмыслить.
Внезапно дверь в комнату открылась. Элизабет подскочила, закрыв меня своим пышным платьем. Но и я не могла видеть, кто вошел.
— Мадемуазель Арно, прошу прощения за беспокойство. Мы вас заждались, с вами все в порядке? — раздался мужской голос.
— Все замечательно, mon cher[4], я совсем скоро спущусь, возвращайтесь к гостям, — ответила Элизабет, после чего дверь с тихим щелчком закрылась. — Прошу меня извинить, это был мсье Сальвадор, который, я уверена, собирается в скором времени сделать мне предложение. Вы бы видели, как он танцует, а как играет на фортепиано…
— Элизабет, пожалуйста, расскажите мне все, что вам говорил папенька, потому что мне кажется, что я скоро исчезну! — проговорила я, чувствуя тяжесть в груди.
— Ох, конечно! Папенька говорил, чтобы я поведала вам всю историю, если вдруг встречу вас раньше, чем он. Нас разлучили в младенчестве, а все из-за жестокого закона, по которому убивают всех девочек с даром путешественника во времени. Право, не знаю, кто его придумал, надеюсь, этот человек давно горит в аду! Папенька забрал вас в другое время, потому что считал его более безопасным. Теперь вы будете частым гостем в нашем времени. Я обязана вас предупредить: плохие люди могут подстерегать вас не только тут, но и в вашем времени, поэтому будьте внимательней! Они ведь тоже могут путешествовать во времени. Надеюсь, вы присоединитесь к нашему празднеству? У нас часто дают балы, и вы попали на один из них! Я познакомлю вас с нашей мамой, которую вы никогда не видели. Надеюсь, женщина, что вас воспитывает, очень хорошая? Папенька говорил, что она достойный человек.
— Что? Моя мама? — Слова Элизабет больно ранили меня. Мама на самом деле не моя родная мать?..
— Ох, извините меня за такую бестактность! Я думала, вы знаете, что воспитываетесь в приемной семье. Простите меня! Я часто сначала говорю, а потом думаю.
Легкие сдавило, и я поняла, что пришло время возвращаться.
— Анаис, не исчезайте, нам еще так много нужно обсудить! — донесся до меня голос Элизабет, но ни самой девушки, ни роскошной комнаты уже не было.
В третий раз я упала на спину, потому что стула подо мной не оказалось. Еще одно такое путешествие — и я не смогу сидеть.
Слова Элизабет смешались в кучу. Мне нужно время, чтобы переварить все, что я услышала. У меня есть сестра, я родилась в другом столетии и все это воспитывалась приемной мамой. Неужели это правда?
11
Боже, Анаис! Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к твоим исчезновениям! — вскричала Шарлин.
Я лежала на полу, сил встать не было. В голове звучал голос Элизабет: «Надеюсь, женщина, что вас воспитывает, очень хорошая? … Я думала, вы знаете, что воспитываетесь в приемной семье». Злость, опустошенность, боль и отчаяние смешались вместе, убивая меня изнутри.
Как мама могла мне лгать? Если я действительно родилась в прошлом, а папа переместил меня сюда, мама не могла об этом не знать.
А отец? Почему он не рассказал мне ничего и не помог мне?! Почему он попросил Элизабет поведать мне эту историю? Она рассказывала обо всем так, словно это была какая-то забава, а не моя жизнь.
— Анаис, ты в порядке? — Шарлин опустилась на пол рядом со мной и заглянула в глаза.
Я с трудом подняла на нее взгляд, слезы застыли на моих ресницах. Подруга молча обняла меня, и я начала плакать от избытка эмоций. Шарлин не стала терроризировать меня вопросами, а просто ждала, когда я буду готова рассказать, что случилось.
Выплакавшись, я попросила подругу оставить меня одну и пообещала рассказать обо всем завтра. Шарлин убедилась, что я хорошо себя чувствую, а потом ушла домой. Я благодарна ей за то, что она так мне помогает и делит со мной тяжелую ношу, которая свалилась на меня три дня назад. Не знаю, как бы я справилась с этим сама.