– Добрая встреча, жрица До’Урден, – с глубоким поклоном приветствовал женщину маг. – Входи же; разумеется, тебя ожидают.
– Разумеется, – ответила она холодно и высокомерно, желая напомнить магу о том, что он, несмотря на все свои достижения, остается всего лишь мужчиной, а она – верховная жрица Ллос. Он появился на свет по меньшей мере на двести лет раньше женщины, но в Мензоберранзане обязан был почтительно склоняться перед нею.
Высокая и крепкая жрица До’Урден расправила мощные плечи и вздернула подбородок, проходя мимо Хорроодиссомота и направляясь в роскошный тронный зал Ксорларринов.
– Моя повелительница, – вымолвил маг, когда они наконец подошли к трону. Трон представлял собой очередной парящий диск, но, в отличие от простого диска Бризы, был снабжен высокой спинкой и подлокотниками с замысловатой резьбой. И при помощи магии создавался такой эффект, будто прокручивался длинный свиток молитв, обращенных к Госпоже Ллос. Бриза прислушалась, и ей показалось, что она слышит произносимые шепотом слова.
– Верховная Мать Ксорларрин, – обратилась к хозяйке дома Бриза с не слишком низким поклоном.
– Мне сказали, что сегодня исполнилось сто лет со дня твоего рождения, жрица Бриза, – отозвалась Верховная Мать Зирит. – Да, я действительно припоминаю тот день – как раз тогда твоя бабка неожиданно заболела и умерла.
В тоне Верховной Матери совершенно явственно прозвучал зловещий намек, который застиг Бризу врасплох и смутил ее. Она не могла понять, какое отношение имело событие, происшедшее много лет назад, к заключаемой сегодня сделке.
Зирит, однако, не стала развивать эту тему и продолжала:
– Ты доставила нам усовершенствованный двеомер для оживления нефритовых пауков? – И недовольно добавила: – Я ожидала, что правительница твоего Дома лично прибудет с ним сюда.
– Да… я принесла все, что нужно, – запинаясь, ответила Бриза и постаралась не обращать внимания на пренебрежительный тон Зирит. – И бальзам, который ты потребовала. Нет лучшего знатока алхимии, чем…
– Нечего рассуждать об умениях твоей госпожи в этом доме, – перебила ее Верховная Мать Зирит. – Дом Ксорларрин не испытывает недостатка в лучших ингредиентах и искусных алхимиках – самых искусных в городе. На свете существует множество зелий и бальзамов, слишком примитивных для того, чтобы мы удостаивали их вниманием и тратили время на их изготовление. В таком случае лучше купить то, что нам нужно, особенно если сделка является настолько выгодной для нас, что партнер остается перед нами в долгу.
Гордой Бризе пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы удержаться от резких слов, вертевшихся у нее на языке.
Мать Зирит сделала знак одной из жриц, ожидавших в стороне; Бриза решила, что это ее дочь, верховная жрица Кирий. Женщина поспешила к гостье, чтобы забрать футляр со свитком и кувшин с бальзамом.
– Дом Тр’арах скоро выступает? – спросила Бриза.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Бриза пристально всмотрелась в лицо Верховной Матери Зирит, которая ответила ей суровым взглядом. Семьи дроу время от времени воевали друг с другом, и иногда третьи стороны знали о приближающейся битве. Но они никогда – никогда – не говорили о междоусобицах вслух, и холодный взгляд Зирит напомнил об этом младшей жрице.
Бриза попыталась зайти с другой стороны:
– Когда то, о чем мы договаривались, будет доставлено в Дом До’Урден?
– После того как мы полностью получим свое вознаграждение, – ответствовала Зирит. – Напрасно ты сомневаешься в слове Дома Ксорларрин.
– Я не говорила ничего подобного.
– Отлично, тогда жду от тебя остальную часть платы.
Бриза в недоумении посмотрела на Верховную Мать – ведь Кирий забрала у нее оба принесенных предмета.
– Ответ на заданный мной вопрос, – пояснила Мать Зирит.
Бриза вспомнила странный разговор с братом, состоявшийся как раз перед тем, как она уселась на диск Ксорларринов. Он сказал ей слово, всего лишь одно слово, которое следовало передать Матери Зирит; Бриза понятия не имела, что оно может означать и о чем идет речь.
– Ну же, девочка? – поторопила ее Зирит, потому что Бриза молчала слишком долго.
– Да, – произнесла Бриза. – Ответ – да.
Зирит Ксорларрин как-то странно хихикнула, затем пренебрежительно фыркнула.