Выбрать главу
Собакам не дали ничего, и они грустно смотрели издали, сидя на задних лапах и обвив хвостом передние. Occasionally they lifted one fore paw or the other, with a restless movement, as if the frost tingled in their feet. Иногда они поднимали то одну, то другую лапу, словно ее сводило от холода.
It was bitter cold, at least sixty-five below zero, and when Kama harnessed the dogs with naked hands he was compelled several times to go over to the fire and warm the numbing finger-tips. Мороз стоял лютый - было не меньше шестидесяти пяти градусов ниже нуля, и когда Кама запрягал собак, скинув рукавицы, ему пришлось несколько раз отогревать онемевшие пальцы у костра.
Together the two men loaded and lashed the sled. Вдвоем они нагрузили и увязали нарты.
They warmed their hands for the last time, pulled on their mittens, and mushed the dogs over the bank and down to the river-trail. В последний раз отогрев пальцы, они натянули рукавицы и погнали собак с берега вниз на тропу, проложенную по льду Юкона.
According to Daylight's estimate, it was around seven o'clock; but the stars danced just as brilliantly, and faint, luminous streaks of greenish aurora still pulsed overhead. Харниш считал, что уже около семи часов, но звезды все так же ярко сверкали, и слабые зеленоватые отсветы еще трепетали в небе.
Two hours later it became suddenly dark-so dark that they kept to the trail largely by instinct; and Daylight knew that his time-estimate had been right. Два часа спустя вдруг стало темно, так темно, что путники только чутьем угадывали тропу; и Харниш понял, что правильно определил время.
It was the darkness before dawn, never anywhere more conspicuous than on the Alaskan winter-trail. Это была предрассветная тьма, которая нигде не ощущается столь отчетливо, как на Аляске, когда идешь по зимней тропе.
Slowly the gray light came stealing through the gloom, imperceptibly at first, so that it was almost with surprise that they noticed the vague loom of the trail underfoot. Медленно, едва приметно редела тьма, и путники почти с удивлением увидели смутные очертания тропы, засеревшей у них под ногами.
Next, they were able to see the wheel-dog, and then the whole string of running dogs and snow-stretches on either side. Потом из мрака выступили сначала коренник, затем вся упряжка и снежный покров по обе стороны тропы.
Then the near bank loomed for a moment and was gone, loomed a second time and remained. На мгновение показался ближний берег и снова исчез, опять показался и уже больше не исчезал.
In a few minutes the far bank, a mile away, unobtrusively came into view, and ahead and behind, the whole frozen river could be seen, with off to the left a wide-extending range of sharp-cut, snow-covered mountains. Несколько минут спустя вдали замаячил противоположный берег, и наконец впереди и позади нарт их взору открылась вся скованная льдом река, слева окаймленная длинной грядой зубчатых гор, покрытых снегом.
And that was all. И все.
No sun arose. Солнце не взошло.
The gray light remained gray. Дневной свет остался серым.
Once, during the day, a lynx leaped lightly across the trail, under the very nose of the lead-dog, and vanished in the white woods. В это утро дорогу им перебежала рысь под самым носом у головной лайки и скрылась в заснеженном лесу.
The dogs' wild impulses roused. В собаках мгновенно заговорил инстинкт хищников.
They raised the hunting-cry of the pack, surged against their collars, and swerved aside in pursuit. Они завыли, точно волчья стая, почуявшая добычу, и стали рваться из упряжи.
Daylight, yelling "Whoa!" struggled with the gee-pole and managed to overturn the sled into the soft snow. Харниш закричал на них, приналег на шест и опрокинул нарты в рыхлый снег.
The dogs gave up, the sled was righted, and five minutes later they were flying along the hard-packed trail again. Собаки успокоились, нарты выровняли, и пять минут спустя они уже опять мчались вперед по твердой, утоптанной тропе.
The lynx was the only sign of life they had seen in two days, and it, leaping velvet-footed and vanishing, had been more like an apparition. За два дня пути они не видели на единого живого существа, кроме этой рыси, да и она так бесшумно скользнула на бархатных лапах и так быстро исчезла, что ее легко можно было принять за призрак.
At twelve o'clock, when the sun peeped over the earth-bulge, they stopped and built a small fire on the ice. В полдень солнце выглянуло из-за горизонта; они сделали привал и разложили небольшой костер на льду.
Daylight, with the ax, chopped chunks off the frozen sausage of beans. Харниш топором нарубил куски замороженных бобов и положил их на сковороду.
These, thawed and warmed in the frying-pan, constituted their meal. Когда бобы оттаяли и согрелись, Харниш и Кама позавтракали.
They had no coffee. He did not believe in the burning of daylight for such a luxury. Кофе варить не стали: Харниш считал, что время не ждет и нечего тратить его на такие роскошества.
The dogs stopped wrangling with one another, and looked on wistfully. Собаки перестали грызться и с тоской поглядывали на костер.