| Only at night did they get their pound of fish. In the meantime they worked. |
Лишь вечером получили они по фунту вяленой рыбы, а весь день работали натощак. |
| The cold snap continued. |
Мороз не ослабевал. |
| Only men of iron kept the trail at such low temperatures, and Kama and Daylight were picked men of their races. |
Только человек железного здоровья и выносливости отваживался идти по тропе в такую стужу. |
| But Kama knew the other was the better man, and thus, at the start, he was himself foredoomed to defeat. |
Харниш и Кама, белый и индеец, оба были люди незаурядные; но Кама неминуемо должен был потерпеть поражение, потому что знал, что его спутник сильнее. |
| Not that he slackened his effort or willingness by the slightest conscious degree, but that he was beaten by the burden he carried in his mind. |
Не то чтобы он сознательно работал с меньшим рвением или охотой, но он заранее признал себя побежденным. |
| His attitude toward Daylight was worshipful. |
Он преклонялся перед Харнишем. |
| Stoical, taciturn, proud of his physical prowess, he found all these qualities incarnated in his white companion. |
Сам выносливый, молчаливый, гордый своей физической силой и отвагой, он все эти достоинства находил в своем спутнике. |
| Here was one that excelled in the things worth excelling in, a man-god ready to hand, and Kama could not but worship-withal he gave no signs of it. |
Этот белый в совершенстве умел делать все то, что, по мнению Камы, стоило уметь делать, и Кама, видя в нем полубога, невольно поклонялся ему, хотя ничем не выказывал этого. |
| No wonder the race of white men conquered, was his thought, when it bred men like this man. |
Неудивительно, думал Кама, что белые побеждают, если среди них родятся такие люди. |
| What chance had the Indian against such a dogged, enduring breed? |
Как может индеец тягаться с такой упрямой, стойкой породой людей? |
| Even the Indians did not travel at such low temperatures, and theirs was the wisdom of thousands of generations; yet here was this Daylight, from the soft Southland, harder than they, laughing at their fears, and swinging along the trail ten and twelve hours a day. |
Даже индейцы не пускаются в путь, когда стоит такой мороз, хотя они владеют мудростью, унаследованной от тысяч минувших поколений; а этот Харниш, пришелец с изнеженного Юга, - он и сильнее их и крепче; он смеется над их страхами и как ни в чем не бывало идет по тропе и десять и двенадцать часов в сутки. |
| And this Daylight thought that he could keep up a day's pace of thirty-three miles for sixty days! |
Но напрасно он думает, что можно делать по тридцать три мили в течение шестидесяти дней. |
| Wait till a fresh fall of snow came down, or they struck the unbroken trail or the rotten rim-ice that fringed open water. |
Вот повалит снег, или придется прокладывать тропу, или они наткнутся на непрочный лед вокруг полыньи - тогда увидит! |
| In the meantime Kama kept the pace, never grumbling, never shirking. |
А пока что Кама трудился наравне с Харнишем, не жалуясь, не увиливая от дела. |
| Sixty-five degrees below zero is very cold. |
Когда градусник показывает шестьдесят пять ниже нуля, - это очень сильный мороз. |
| Since water freezes at thirty-two above, sixty-five below meant ninety-seven degrees below freezing-point. |
Ведь точка замерзания воды по Фаренгейту -тридцать два градуса выше нуля; значит, шестьдесят пять градусов ниже нуля - это девяносто семь градусов мороза. |
| Some idea of the significance of this may be gained by conceiving of an equal difference of temperature in the opposite direction. |
Что это значит, можно понять, если вместо мороза вообразить себе жару. |
| One hundred and twenty-nine on the thermometer constitutes a very hot day, yet such a temperature is but ninety-seven degrees above freezing. |
Сто двадцать девять выше нуля - это очень жаркая погода, но это всего только девяносто семь, а не сто двадцать девять градусов тепла. |
| Double this difference, and possibly some slight conception may be gained of the cold through which Kama and Daylight travelled between dark and dark and through the dark. |
Если вникнуть в то, что при низкой температуре тридцать два градуса не вычитаются, а прибавляются, можно составить себе понятие о том, в какой трескучий мороз Кама и Харниш путешествовали от темна до темна и в самую тьму. |
| Kama froze the skin on his cheek-bones, despite frequent rubbings, and the flesh turned black and sore. |
Кама отморозил щеки, сколько ни растирал их, и они покрылись черными язвами. |
| Also he slightly froze the edges of his lung-tissues-a dangerous thing, and the basic reason why a man should not unduly exert himself in the open at sixty-five below. |
К тому же ему морозом прихватило верхушки легких, что уже не шутка, - именно эта опасность прежде всего грозит тому, кто надрывается под открытым небом при шестидесяти пяти градусах ниже нуля. |
| But Kama never complained, and Daylight was a furnace of heat, sleeping as warmly under his six pounds of rabbit skins as the other did under twelve pounds. |
Но Кама не жаловался, а Харниша никакой мороз не брал, и ночью ему было так же тепло под шестью фунтами заячьего меха, как Каме под двенадцатью. |
| On the second night, fifty more miles to the good, they camped in the vicinity of the boundary between Alaska and the Northwest Territory.
|