Уровень преступности в те годы был гораздо ниже, про терроризм никто не слышал, представить, что можно будет воровать миллионы и открывать счета в зарубежных банках, никто не мог, армейское оружие использовалось в преступлениях в единичных случаях…
Со студенческих лет я занимался журналистикой, часто выступал с публицистическими очерками и статьями в местной и центральной печати: «Литературной газете», «Комсомольской правде», журналах «Смена», «Человек и закон» и многих других, всего опубликовал более 400 материалов — такое количество бывает у профессиональных газетчиков. Писал статьи на правовые темы, судебные очерки, анализировал проблемы борьбы с преступностью.
Хороши ли у нас законы, или именно их несовершенство не позволяет установить в стране царство законности и справедливости? Правильно ли ведется борьба с преступностью? Обоснованна ли постоянная либерализация уголовного закона в соответствии с европейскими стандартами? Надо ли дать возможность гражданам защищаться от преступников с оружием в руках? Необходима ли смертная казнь? Можно ли победить терроризм и какими методами? Эти и многие другие вопросы привлекали интерес общественности, вызывали много писем и вопросов на встречах с читателями.
В последние годы, когда научный багаж, а в еще большей мере многомиллионные тиражи художественных книг, обусловили интерес журналистов к моим взглядам на ту или иную проблему, публицистические выступления приняли форму интервью. Надо сказать, что в отличие от десятков конъюнктурщиков, многократно меняющих жизненные позиции (и кстати, востребованных во все времена), высказываемые мною убеждения за десятки лет не изменились, только добавилось аргументации, да повседневная жизнь все чаще подтверждает их правоту.
Изложенные обстоятельства и натолкнули меня на идею собрать основные публицистические выступления по актуальным, волнующим граждан проблемам, в настоящую книгу. С учетом времени, прошедшего после их написания, я снабдил некоторые авторскими примечаниями. А завершающий рассказ-быль «Молоток и закон», хотя и отличается по стилю и жанру от статей и интервью, но прекрасно характеризует современную криминальную действительность и потому убедительно и наглядно подводит итог высказанным в них мыслям и предложениям.
В книге использованы ответы на вопросы, которые в последнее десятилетие задавали журналисты, в том числе мои близкие друзья и просто друзья: Валерий Коновалов, Александр Сидоров (Фима Жиганец), Валерий Володченко, Александр Соколов, Виктор Васильев, Михаил Сердюков, Руслан Мельников, Катерина Новицкая, Дмитрий Быков, Сергей Петрович, Лариса Левитас, Ирина Хансиварова, Дмитрий Киричук, Андрей Щербак-Жуков, Игорь Шушарин, которым я выражаю искреннюю благодарность.
Данил Корецкий
Письмо оппонента:
Аргументы «от мента»
(Как удается полковнику не слышать то, что говорит ему писатель?)
На страницах «Литературной газеты» наш ростовский полковник милиции не так давно в который раз доказал, что без смертной казни никак не обойтись (оговорив, правда, что «в принципе, как любой нормальный человек», он — против). Доводы новизной не блещут: «Выстрел в затылок исключает совершение новых преступлений», «сообщники не станут давить на конвойно-надзирающий персонал» и т. д.
Словом, аргументы — из разряда ведомственных: верните НАМ смертную казнь, без нее НАМ труднее работать, защищать общество!
«Ведомственные» — в данном случае вовсе не означает недостаточно весомые или исходящие из узкокорпоративных интересов. Нет, это очень весомые аргументы, отражающие интересы всего общества, но увиденные и понятые односторонне. Неотразимыми они могут показаться, только если замкнуться в определенном круге идей. Позиции «здравого смысла» можно противопоставить не только «сантиментальные причитания либеральных хлюпиков», но такие же трезвые, деловые «дискурсы».
Так, правовед может напомнить, что неотвратимость наказания важнее, чем его мера. Психологически вполне понятна общественная потребность выместить на одном пойманном выродке страх и ненависть к десяти не пойманным. Но, делая упор на вопросе «расстреливать — не расстреливать», мы уводим внимание от более существенного: почему тяжелейшие преступления остаются безнаказанными. Велик ли устрашающий эффект смертной казни для наемных убийц, если большинство из них вообще не предстанут перед судом? А главное, давайте определимся, чего мы добиваемся прежде всего: покарать преступника, запугать его на примере других, изолировать и обезвредить его, заставить возместить, хоть в малой мере, нанесенный ущерб?