— Мама, вы тоже не любите селёдку? — воскликнула будущая свекровь, пытаясь подавить самый настоящий хохот. — А как же традиции? Я тридцать пять лет чищу эту костлявую пакость и мучаюсь. Как она меня достала, эта рыба со свёклой и майонезом!
— Достала? Вас? А зачем же мы все проходили этот тест: приготовь семейный салат и не перепутай слои? — почтив один голос завопили жёны Серёжкиных братьев.
— Это всё мама, — бабушка повернулась к старейшине рода, важно восседавшей в кресле с видом если и не королевы, то уж точно герцогини. — Это её неизменная прихоть — селёдка под шубой.
Все притихли в ожидании ответа. Старушка долго смотрела на своих потомков, потом улыбнулась:
— Серёженька, тебе крупно повезло. Твоя Алёнка не побоялась признаться, что не умеет. Не стала юлить и прятаться за твоей спиной. Наш человек. Берём! — припечатала она. — А селёдку я всё-таки люблю, в детстве это была самая настоящая роскошь, — она даже зажмурилась от тёплых воспоминаний. — Так что приготовим-ка мы её на Рождество. Хозяек-то хватает, — махнула старушка рукой, даже не пытаясь перекричать родственников, загомонивших одновременно.
С новым годом!
ЛУЧШИЙ НОВЫЙ ГОД
Лина сидела на подоконнике в смешной розовой пижаме, разрисованной енотами в новогодних красных колпаках. В руке — бокал ледяного французского шампанского, рядом тарелка с фруктами и твёрдым сыром — вкусные привычки невкусного прошлого.
На тумбочке небольшая живая ёлка, украшенная только переливающейся гирляндой, рядом с ней новогоднее угощение — целое блюдо сочных апельсинов и вазочка с шоколадками.
За окном — настоящий снегопад, сквозь который различаются яркие всполохи салютов нетерпеливых граждан, нестройные песни весёлых прохожих и отблески спешащих машин-снеговиков.
Какое чудо — эти широкие подоконники! Сидишь себе, наслаждаешься. Спокойно Новый год ждёшь. Никакого тебе плоского экрана с танцующе-поющей массовкой, приветственно-поздравительной торжественной речи, стучащих по кумполу неизменных курантов. Никаких сообщений из разных мессенджеров с надоевшими гифками и надоевшими картинками — сотовый Лина отключила недрогнувшей рукой.
Так а как же связь с миром? Этак и Новый год можно пропустить.
Ни за что! Сограждане не позволят: как только последний удар прозвучит — «ура» закричат, на балконы свеженакатившей толпой выскочат, хлопушки-петарды запустят.
Значит, наступил Новый год. Пора встречать. Мышек/хрюшек/петухов приветствовать. А не всё ли равно кого? Главное — счастья в новом году… Счастья… Кому какого…
Домашний телефон, сиротливо стоящий на тумбочке в коридоре (никак руки не доходят его отключить после того, как родители на дачу окончательно переехали), разразился привычной истошной мелодией — всё лень сменить. Лина задумалась. Кто бы это мог быть?
Раньше, когда ей было семнадцать, Лина первая заводила школы. Девчонки набивались в подружки, ребята — в кавалеры. Ещё бы — дружить с Ерошкиной — это практически пропуск в высшую лигу. Она ведь отличница, медалистка, на трёх языках шпарила; спортсменка, победительница городских соревнований по художественной гимнастике. И человек хороший — добрая, отзывчивая, открытая. С виду вроде бы ничего особенного: глаза карие, волосы русые, фигурка спортивная. А вот под ж ты — девчонки-красавицы в сторонке стоят, а Лина на любой вечеринке нарасхват. Такая вот харизма.
Приглашения на Новый год Лина в стопочку складывала, потом, закрыв глаза, выбирала, чтобы по-честному. И никогда не лукавила.
Потом… Потом она экзамены в университет пропустила. Накрылась мечта о спорте потемневшим от времени медным тазом. Аккурат перед поступлением Лина получила травму: позвоночник повредила, сотрясение мозга нешуточное теперь всю жизнь аукается. И всё, пламенный привет спортивной карьере. В корсете пролежала три месяца, ходить заново училась. Спасибо маме, та лапки не опустила, заставила-таки дочку на заочный факультет документы подать — на лингвистический факультет. Оторвали с руками и ногами — такие полиглоты на дороге не валяются. Только на больничной койке.
Девушка хандрила недолго — характер не тот, чтобы нюни распускать. Ну стала бы она реветь в три ручья, кому полегчало бы? То-то и оно, что никому. У них в семье не принято на судьбу роптать. Повернула жизнь не в ту сторону? А ты бери и за ней поворачивайся — гибче будешь.
Лина годик на заочном поучилась, пока в себя приходила, да и перевелась на очное отделение. Раз взялась профессию осваивать, надо вложиться по полной программе — тогда и толк будет. Выбрала для себя китайский язык и пять лет грызла его изо всех сил. На первой же практике её присмотрела одна вполне себе успешная фирма с партнёрами по всему миру, взяла на подработку, а сразу после окончания университета увела Лину под белы рученьки, чтобы конкуренты не перехватили, предложив и должность с хорошей перспективой, и оклад приличный.