– Не говоря уже о «Шоу-Америка», – добавила Гермафродитти. – С какой стати ходить и смотреть на «Величайшее в Мире Шоу», если можно сидеть дома и смотреть на самих себя?
– И практически у каждого сегодня имеется татуировка, – вставила Присцилла – Татуированная Предсказательница, только что закончившая ежедневную тренировку в ясновидении и присоединившаяся к их компании.
Циркачи смолкли. Времена наступили плохие, с этим не поспоришь. Толстая Дама и Самый Обширный Человек в Мире больше не могли так уж намного опережать существующие нормы, чтобы вызвать к себе интерес. Несколько машин с оборудованием были ночью увезены – изъяты за неплатеж; ходили упорные слухи, что цирк вот-вот вообще закроется.
Мир превратился в такую выставку уродств, что начинало казаться, будто у артистов Цирка Чудес уже нет будущего.
Но Ронда Джефферсон как раз подошла к кульминационному пункту своей речи. Она призывала всех и каждого в Америке предпринять немедленные ненасильственные действия, чтобы остановить постоянно длящийся кризис времени и гравитации и заставить правительство сделать все возможное, чтобы обратить этот кризис вспять.
– Давайте сделаем это! – неожиданно проговорила Гермафродитти, глядя на экран из-за плеча Бадди.
– Что сделаем? – спросил Шпенёк.
– Что-нибудь в отношении проблем времени и силы тяжести.
– Она права, – произнесла Ирма. – Нам в самом деле надо что-то сделать.
– Да что мы можем сделать? – спросила Эдна, выгибая шею и поворачивая голову, чтобы взглянуть на сестру. – Мы же всего-навсего горстка циркачей.
– Правительство ведь тоже цирк, – проворчал Луиджи. – Мы не хуже их.
Бадди, необычайным усилием собрав в кулак всю свою волю, на миг оторвал взгляд от экрана и повернулся лицом к присутствующим. Казалось, наступил подходящий момент заговорить на тему, которую он обдумывал уже довольно давно.
– А что, – задумчиво сказал он, вглядываясь в лица окружавших его друзей, – не устроить ли нам свое собственное шоу?
Все глаза уставились на него, ибо, хотя эта идея была вполне очевидна и напрашивалась сама собой, никому из присутствующих она и в голову раньше не приходила.
– Но как? – медленно проговорила Кроха. – Какое шоу?
– А я не знаю, – сказал Бадди. – Какое-нибудь новое, совсем другого рода. Какое даже и не изобрели еще. Новый цирк для нового мира. Мы смогли бы свободно создавать свои собственные новые номера…
– Малыш прав, – заметил Шпенёк, – мы могли бы создавать… как это говорится? Номера социальной знамочисти.
– Ты хотел сказать знаЧИМОсти, – поправил его Пенёк. – Но ты прав. Как насчет номеров, хоть как-то сохраняющих наше достоинство? Мне надоело, что на меня таращат глаза только потому, что я чуть-чуть не такой, как другие. И знаете, мое имя вовсе не Пенёк. Я – Джордж.
– Джордж? – переспросил Шпенёк. Все головы в фургоне повернулись к нему. – Ну а меня зовут Эдвин.
– Эдвин? – повторил Пенёк, и все головы снова повернулись к нему.
– А мое имя, – вставила Кроха, – Эйлин.
Это приостановило беседу на довольно долгое время.
– Во всяком случае, мы им всем покажем, – продолжал Эдвин-Шпенёк, – что уродцы – тоже люди.
– Да! – воскликнула Гермафродитти. – И мы сможем свои доходы передавать Очнутым!
– Если у нас будут доходы, – сказала Эдна.
– Я вижу день, – произнесла Присцилла-Предсказательница, приняв привычный мистический вид и поворачивая в руках хрустальный шар, – когда мы будем финансировать свой собственный протест.
– Да как же мы сумеем хоть когда-нибудь сделать такое? – спросил Джордж-Пенёк.
Присцилла изучала свой хрустальный шар.
– Я вижу, – сказала она, – очень глубокую дыру в земле…
– И что это должно означать? – спросил Эдвин-Шпенёк.
Предсказательница пожала плечами:
– Если будущее – не загадка, какой из него прок?
– С деталями мы сможем разобраться потом, – проговорил Бадди со своего поста у телевизора. – Самое важное – сделать это. – Однако глаза его снова были устремлены на экран.
– А что станет с другими номерами? – спросил Эдвин-Шпенёк. – С Летучими Братьями Фердыдурке? С Грустными Клоунами?
– Мы перетянем их на нашу сторону, – сказал Луиджи, рассеянно напрягая и расслабляя бицепсы. – А затем перетянем и правительство. А потом – всю Землю.
– Если те, кто состоит в организации «Очнитесь От Американской Мечты», могут это сделать, – сказала Гермафродитти, – то и мы сможем.
– Правильно! – в один голос воскликнули Ирма и Эдна.