— Уи… Са ва бьен, мерси… — Джерин взял себя в руки.Пардон, я должен подумать. — Он уселся, стиснув руками виски и глядя на разноцветные коврики под ногами. Он не думал. Он предоставил пониманию возможность придти самому, с огромными ласковыми волнами покоя.
Наконец он встал. Он знал, почему эти двое с радостью готовы примериться с тюрьмой. Та же самая радость сквозила и в его словах. Ему показалось, что он понял, немного постиг искусство видения снов, столь развитое у иштарианцев.
— Друзья мои, я не знаю, что я могу ответить ему здесь и сейчас. Можете пообещать ему небольшое количество пищи. Можете сказать, что уверены в помощи Газеринга, что цивилизация не отступит на юг. Ентр-ну, между нами, я хочу, чтобы вы знали: работы на базе будут остановлены. Все работы, которые вы вели здесь, будут возобновлены. И армия во всем будет помогать вам.
— О, Юрий, — глаза Джиль сияли.
— О, Боже, — протянул Спарлинг голосом, которым, вероятно, Господь прощал Иуду.
Джерин продолжал:
— Я живу не только по приказам. Я все больше думаю, что был далеко не всегда прав. И я полетел к вам, будучи уверенным, что Ян сделает попытку овладеть флайером и мог подумать, что ему это удастся, но я не мог предположить, что и ты, Джиль, задумаешь то же самое. Если бы план Яна удался, то это была бы, правда, не только моя вина. А он бы получил наказание. Но я не ожидал, что ты, Джиль, тоже будешь наказана.
Я понятия не имел, что значит сжигать живых существ, неспособных оказать сопротивление. И неважно по какой причине совершаются массовые убийства. А вы, кто теперь отправится на Землю, вы свободны от чувства вины.
Да, я убил, но когда делаешь доброе дело, убивать недостаточно. Я командир. Нужно помогать. Нужно создавать. И мои люди будут выполнять мои приказы, пока я не буду смещен со своего поста вышестоящими начальниками. Примавера останется в Федерации, а за нами троими прилетят с Земли, и мы трое будем выступать в защиту Иштара… Понимаете?
— Понимаю, — сказал Спарлинг, а Джиль бросилась к Юрию на шею и поцеловала его.
Эпилог
Была глубокая ночь, когда мы закончили свой рассказ.
Эспина еще долго расспрашивал нас, и его вопросы как всегда были предельно точны. Казалось, он совсем не устал, хотя мы были на два поколения младше него. Наконец он сказал:
— Е компредо — я понимаю. — И закрыл глаза. Комнату наполнила тишина. Час за часом мы смотрели на звезды. Восточная часть неба подернулась серебром. С ужасом и надеждой мы ждали.
Орлиное лицо вновь обратилось к нам, морщинистые веки прикрыли глаза от всего окружающего.
— Прошу меня простить, — сказал Президент Трибунала и Федерации. — Я не должен был заставлять вас ждать так долго. Но мне нужно было подумать.
— Конечно, сэр, — промямлил я.
— Вы, несомненно, думали, что я вызвал вас, чтобы поиграть, как кот с мышкой.
— Нет, о, нет, сэр!
Эспина ухмыльнулся.
— Я не хотел, чтобы вы знали о моей цели. Мне нужно было получить откровенную и правдивую информацию. Возможно, что вы считали, что вам удастся убедить меня в более мягком приговоре, а я, возможно, искал подробностей, которые позволили бы применить более изощренное наказание, чем предусмотренное законом. Но как бы там ни было, все это почти закончилось.
Он замолчал.
— Почти, — сказал он снова. — Прежде чем я внесу ясность, мне еще следует сказать, в чем вы обвиняетесь. Вы должны знать, что перед вами выдвинуты серьезные обвинения.
Вы, Ян Спарлинг и Джиль Конвей, силой захватили военный флайер во время войны. А кроме того, вы совершили деяние, которое противоречит мировой политике Федерации. Ты, Юрий, военный офицер, способствовал им в этом, а затем, забыв о полученном задании, использовал своих людей и ресурсы, предоставленные тебе, в целях, которые прямо противоречат твоему заданию.
Да, да, вы уже знаете обвинительное заключение, а теперь я подробно узнал, как вы оказали помощь далекой негуманоидной и технически отсталой цивилизации, неинтересной никому, кроме кучки ученых. И ваши действия не позволили тысячам людей, живущих на Иштаре, работать в пользу Земли. Короче говоря, вы поставили ваши мизерные цели выше целей миллиардов людей и присвоили себе право действовать от имени самих себя.
Так почему же вы считаете, что вы не должны весь остаток жизни зарабатывать себе прощение?
И я, и мои товарищи были охвачены ужасом перед такой перспективой. Но это длилось недолго, не дольше нескольких секунд. Затем Джиль выпрямилась. Раздался ее голос, подобный удару хлыста.
— Сэр, что бы мы ни сделали, закон не может лишить нас права защищаться публично. Почему мы покорно подчинились вашим эмиссарам, которые прилетели за нами? Ведь мы могли уйти в пустыню и оставаться там никем не обнаруженные до тех пор, пока не улетят ваши люди. Но мы хотели, чтобы Земля узнала о нас!
Мы с Яном подхватили знамя, которое подняла она.
— Да, — сказал Спарлинг. — Капитан Джерин подчиняется военной дисциплине. А мы люди гражданские. Ваше закрытое слушание дела, запрет общаться с внешним миром незаконны. Ваш Трибунал может вынести нам приговор, но он не может запретить делать нам заявление.
Я присоединился к нему:
— Это касается и армии. Именно поэтому я с гордостью и ношу форму.