— Разрешите? — спросил я.
Он кивнул. Я сел рядом и даже не заметил, когда именно начал напевать: «Не говори мне о любви, любовь цветок…» Эта песня преследовала меня с тех пор, как я впервые услышал ее, стоя у кабинета Эмиля Зомбека, когда сварщик резал дверь ацетиленовым пламенем.
— У вас сегодня хорошее настроение, — заметил Броняк. — Лучше, чем в тот раз. Наверное, кое-что проясняется в деле пана Эмиля?
— Немного проясняется.
— Вы прижали ту бабу, как я советовал?
— Не люблю прижимать. Но кое-что все-таки проясняется, это точно.
— Получили какую-нибудь анонимку?
— Нет.
Однако анонимка все же была. Письмо с жалобой на меня. Оно было адресовано майору Птаку и сообщало, будто я «приударяю» за дочкой дворника Галиной, что совершенно не подобает офицеру милиции.
Я сразу догадался, кто приложил руку к этому посланию. Марианна Вятрык. Как говорится, все это было бы просто смешно, если бы не некоторая неловкость перед майором. Он мог подумать, что я действительно флиртую с Галиной…
На коряге лежала книга. Броняк заметил, что я приглядываюсь к ней, и сказал:
— Люблю почитать. Всегда по первым числам покупаю себе пару книжек. У меня уже собралась небольшая библиотека. И никому их не даю — люди не умеют беречь книги. Пачкают, рвут страницы, даже теряют или крадут. Я бы покупал еще больше, но для этого слишком мало получаю.
— У меня тоже есть кое-что из книг, — сказал я. — Мог бы вам дать почитать. Вы-то наверняка не испачкаете и не потеряете… Какая у вас хорошая удочка. Можно посмотреть?
Охранник хмуро взглянул на меня и отодвинулся.
— Вы можете осмотреть все, что у меня есть, — отозвался он через минуту, — и все, что у меня есть, я могу вам одолжить. Деньги, книги, ботинки, рубашку, даже зубную щетку. Но удочку никогда.
— Вы так суеверны?
— Это не суеверие, это правда. Пять лет назад у меня была другая удочка, английская, тоже очень хорошая. Рядом со мной сидела какая-то девушка — это было в доме отдыха на Мазурских озерах. Попросила у меня разрешение немного половить. Ну я и позволил. И знаете что? Потом целый год не мог поймать на эту удочку ни одной рыбы! Даже мелочь не брала. Пришлось нести ее в комиссионный и покупать новую, вот эту. Выторговал ее в Колобжеге у какого-то туриста из Дрездена. Теперь уже больше никому не даю.
— Вы верите в дурной глаз?
— Не верю, я знаю, что так оно и есть. Удочку можно сглазить, лишить удачи или как там еще… Каждый хороший рыбак знает, что нельзя трогать чужие снасти.
Я хотел посмотреть и книжку, но после такой отповеди побоялся, что дотронуться до нее Броняк тоже запретит. Больше часа мы просидели молча.
Уже начало смеркаться, когда охранник снова подал голос:
— А если в деле Зомбека не найдется больше ничего нового, то его могут прикрыть?
Оно уже было прикрыто, но я не хотел говорить об этом, стыдясь своей бездарности.
— Постараюсь что-нибудь найти. Может, и вы разузнаете что-либо на заводе…
— Я там ни с кем особо не общаюсь.
— Я хотел бы иметь в «Протоне» человека, которому можно доверять.
— А с теми рабочими, которые тридцатого вечером привезли трансформаторы, вы разговаривали?
— За которыми вы наблюдали? Да, разговаривал. Общий опрос — это одно из элементарных дел, когда начинается расследование. Они приехали из Вроцлава. Никогда не бывали не только на «Протоне», но и вообще в Варшаве.
Снова наступило молчание, которое прервал охранник:
— Есть у меня на заметке еще кое-что. Как раз сейчас подумал, но это как будто уже не важно.
— Что именно? Все может быть важным.
— Когда вы приказали мне наблюдать за вскрытой дверью, бухгалтер Калета хотела войти в комнату пана Эмиля. Кажется, за конвертами для зарплаты.
— Это действительно уже не имеет значения.
— А чем черт не шутит? На заводе ее называют Марусей, а вы искали человека, чье имя или фамилия начинаются на «Мар». Меня сержант как-то спрашивал, не знаю ли я таких.
— Это интересно. Только у Калеты стопроцентное алиби. Она не могла быть в «Протоне» тем вечером.
— Вот и я так думаю. Однако должен был вам это сказать. Я сейчас еще кое-что выясняю. Но вам сообщу только после того, как все проверю… Пан капитан, если бы я помог вам в этом деле, мне полагалась бы какая-нибудь награда?
— И немалая. Это я вам могу обещать даже сейчас.
— Обещать не надо. Я только хотел узнать.
Воскресенье. Поручик Витек дежурит по управлению. Помощником у него сержант Клос. Поручик по телефону просит его зайти к себе в кабинет.