Выбрать главу

— Я должен об этом подумать, — пробормотал я. — Я только спрашиваю себя, где же конец…

— Черт возьми, мы играем в скат или философствуем! — вспылил Фритцхен. — Я предложил тридцать шесть.

— Рача, — презрительно заворчал старик, — с какой охотой я сейчас оставил бы тебя сейчас с твоими трефами без двойки и поспорил бы с тобой. Или ты можешь предложить больше?

Фритцхен спасовал, старик объявил гранд, выложил обоих своих валетов. Пока он принимал взятки, он сказал довольно: «Прогресс туда, прогресс сюда — разве жизнь не полна удовольствий? Резаться в скат, философствовать о боге и мире — что можно желать больше? Космические корабли и атомы, всякую дребедень… ходи, сын мой, я положил червового короля».

Его болтовня сбивала меня с толку, я не мог сконцентрироваться, побил короля тузом.

— Ты играешь как ночной охранник, — канючил Фритцхен, — почему ты не выбросишь сразу десятку?

— В любом случае, те кто оборудовал эту луну, были мыслящими существами. Если бы они не властвовали над атомом и у них не было бы космических кораблей, ты бы уже давно бы сгнил.

— В этом я должен с тобой согласиться, — сознался старик и после выигранной партии придвинул колоду к Фритцхену, чтобы тот перетасовал ее. — Проделки со Святым духом тоже интересна, трюк, старый как мир. Я припоминаю, как одна из дочерей жалкого Бэлшарруссура однажды произвела на свет ребенка. Случайно мне теперь известно, что отцом был старший виночерпий. Но что объявляется изумленному народу? Высокопоставленная дама была оплодотворена Святым духом… Фритц, ты рача, ты наверное подтасовал карты.

— Как можно играть, когда ты болтаешь о Святом духе? — рассуждал Фритц.

Ему на самом деле пришлось нелегко, потому что он должен был играть и переводить болтовню старика. Он не переставал то и дело прерывать игру.

После полудня к нам присоединилась Ауль. Она обрадовалась тому, что ее отец принял активное участие в игре.

— Я обведу обоих вокруг пальца», — ликовал он, — это нелегкая игра, настоящая наука. Что ты, к примеру, сделаешь, когда обанкротишься? Будешь преуспевать или останешься без гроша в кармане — чистая случайность. В любом случае, я проиграл электронному раче больше десяти золотых. Я все же считаю, что плохо сконструирован.

Ауль снисходительно засмеялась. «Ты бы сконструировал его лучше?»

— Я бы поместил ему глаз на указательный палец. Подумай только, куда только нельзя заглядывать». Он водил указательным пальцем по воздуху, повращал им и засунул его под стол.

Ауль потешалась над курьезной своего отца. Я мог бы назвать ей причину его вновь открывшегося чувства конструктора. Старик беспрестанно ломал голову над тем, как он мог бы получше мошенничать. Не роботу он желал такой глаз, а себе самому, чтобы втихаря подсматривать наши карты.

Мы хотели продолжить нашу игру, когда произошло событие, которые преждевременно закончило раунд. По-настоящему самоуверенно вдруг вошли три робота. На них были фиолетовые трико, каждый держал в руке небольшой предмет, который был похож на фонарик. Они остановились перед нашим столом.

— Прочь отсюда! — заворчал старик и указал им на дверь.

Трое проигнорировали требование, притворялись, что не понимали его языка. Вместо этого один из них сказал несколько слов Ауль. Я приказал Фритцхену переводить. Речь шла об одном роботе, который уже долгое время считался пропавшим. Знала ли Ауль, где находится пропавший. Я наблюдал за ней. Ее лицо было бледнее смерти. Она повесила голову и молчала. Этот вопрос был задан снова и было добавлено, что Ме желал знать эти сведения.

— Оставьте нас, наконец, в покое, вы, рачи! — озлобленно крикнул старик. — Разве вы не видите, что мы заняты научной работой? Проваливайте, ищите своего робота на Юпитере!

К моему удивлению на этот раз троица последовала его требованию. Секундой позже Ауль тоже встала и вышла из комнаты. Я спросил ее, что случилось и куда она пошла. Ауль должно быть поняла мой вопрос, но я не получил ответа.

Старик перемешивал карты. «Пусть убегает, это все женское настроение. Ты видел, как они ретировались? Нужно только подобрать нужный тон…» Он разделил лист. «Кто начинает? Ты посмотри — рача. Будь внимателен, сын мой…»