Я догадывался, что во мне они видят продолжение себя. Незаконного сына, который смог остаться в замке и защищать их повелительницу.
Но до меня как-то не доходили слухи про постель и воплощение древних правителей. Но теперь понятно спокойствие Элерис — она-то наверняка в курсе всех слухов Менладриса.
— Ты знаешь, почему исчезли короли-колдуны? — неожиданно спросил Алавар.
— Нет. Это неразгаданная тайна.
Он посмотрел на меня со странным выражением лица:
— И король ничего не рассказывал? Ну, либо не успел, либо не планировал посвящать в детали. Надеюсь, Элерис лучше осведомлена. — Алавар снова отвернулся, смотря на огонь. — Маги и Дома в курсе, что постепенно рода королей-колдунов вырождались. Всё чаще появлялись дети безумные, но бездарные. А с другой стороны… с другой стороны, оставшиеся копили и увеличивали силу. Короли-колдуны могли многое. Тогда Менладрис был не просто королевством, а настоящей Империей, нам подчинялись и племена Арзарота, и часть Островов, и даже Канлакар и Вирдис. На севере нас ограничивало только море.
Но большая власть неизбежно приводит к раздору. Несколько родов королей-колдунов примкнули к простой аристократии и свергли самых могущественных. Всё подготовили хорошо. И в одну ночь почти всех самых сильных владык империи прирезали, словно свиней. Конечно, некоторым удалось спастись, они бежали… поэтому в других королевствах до сих пор появляются люди с Даром.
Объявили, что короли-колдуны исчезли. Империя развалилась, пока оставшиеся грызлись за власть. Но эту часть истории ты знаешь и без меня.
— Десятилетия Смуты, — кивнул я.
— Которые закончились разделением на благородные Дома и совместным управлением. Недолгим, конечно. Когда стало разваливаться даже то, что еще оставалось от Менладриса, Дома выбрали один королевский. Крандоров. Ты знаешь почему?
— Крандоры пользовались поддержкой армии и Храма.
— Почему?
Я нахмурился. В голосе Алавара послышалась усмешка:
— Храм выступил за Крандоров, потому что среди них изначально было больше всего крови королей-колдунов. Которые, согласно представлениям жрецов, то ли могли общаться с богами, то ли сами были богами-на-земле. Короче, я не силен в этой чепухе.
Я не мог понять, зачем Алавар рассказывает всё это. Короли-колдуны жили слишком давно, чтобы сейчас волновало. Их кровь есть во всех благородных Домах. Если только…
— Может, у вас в Ордене сохранились и свитки о Даре? — спросил я.
— Увы. После мятежа и убийства королей-колдунов, у оставшихся Дар был слишком мал. Подозреваю, и на остальных-то они пошли из зависти. Во время Смуты Дар проявлялся только изредка и в основном у Крандоров. Когда же Дом был принят как королевский, маги задумали восстановить Дар в его первозданной силе.
Алавар повернулся ко мне и серьезно посмотрел.
— И это, Киран, то, чего не знают благородные Дома. Мне самому известно только из-за того, что я второй в Ордене. Но маги хотели восстановить Дар. Поэтому наследникам Крандоров неизменно выбирали в мужья и жены тех, в чьем роду Дар тоже силен. Считалось, если вливать его на протяжении нескольких поколений, то рано или поздно Дар наконец-то вновь проявится в полную силу. Маги хотели возвращения королей-колдунов, как и сами Крандоры. Подозреваю, каждый для своих целей. И как видишь, почти добились. Если Элерис сумела скрыть от моей печати силу своего Дара, то подозреваю, он не меньше, чем у тебя. Королева-колдунья.
И тут я понял, почему Алавар мне это рассказывает. Длинную историю, которую я вряд ли узнал, если бы моя собственная печать не вспыхнула и не осыпалась.
— Но я не входил в этот план. И моя мать.
Алавар кивнул.
— Азалин Амлатрис предназначили в жены Дакарусу Крандору, едва стало известно об их Даре. Вот только твой отец был молод, горяч, а Азалин еще не достигла брачного возраста. И Дакарус завел любовницу, одну из фрейлин королевы-матери. Честно говоря, не знаю, как маги допустили твое рождение. То ли полагали, что Дар не проявится, то ли понадеялись, вас доканает ходившая тогда болезнь.
— Из-за нее умерла моя мать после родов.
— Сомневаюсь. Королеву-мать скосила та чума, потому что она уже была мешком с костями. А очаровательную фаворитку короля… может, и болезнь. Но думаю, это были убийцы магов. В их планы не входили любовницы, только законная королева, обладательница Дара. Я не знаю, почему тебя оставили в живых — возможно, вмешался сам король, или он пошел на какую-то сделку с магами. Ну, или им было плевать на младенца, пусть у него будет немного способностей. Никто не предполагал, что и твой Дар, и Дар Элерис будут огромны.
— Кем была моя мать?
— Ее имя надежно охраняется в тайных документах Ордена. Я знаю только одно: она не простая леди, она принадлежала к одному из благородных Домов. Хотя тебе это вряд ли поможет.
Осушив кружку с варевом, я отставил ее в сторону. Слишком много информации, слишком много всего… хотя в сущности, это ничего не меняло. Я так и не знал имени матери. То, что по ней я прихожусь родственником какому-то Дому любопытно, но не более того. А потомками королей-колдунов мы с Элерис были всегда. И мне плевать, как они исчезли, это мятежи давно забытых дней. Меня волновали только предатели в настоящем.
Но почему же ты ничего не рассказал мне, отец?
Может быть, Его Величество Дакарус Крандор таким образом защищал своих детей и хранил память о моей матери.
— Кто предназначен Элерис? — спросил я. — В планах твоего Ордена.
— А вот это я узнаю, только когда стану Верховным магом. Как и их изначальные цели. Есть тайники и документы, которые доступны только Верховному.
И надеюсь, Алавар Вейн, к тому моменту, как ты им станешь, мы еще будем союзниками.
Храм сиял чистотой, белизной и липким запахом цветов. На церемонию принятия печати Верховным жрецом простые горожане не приглашались. Зато представители Домов пришли все и не забыли захватить свои пышные свиты. Я успел кивнуть леди Ашайе Мевран, поймать на себе взгляды Таль и Джагена Мар-Шайал, но сказать пару слов успел только Алавару. Точнее, он шепнул, что лично проверил щиты Храма. И всё равно я периодически бросал взгляды на его кольцо. Но оно оставалось тусклым и безжизненным.
Хотя я любил церемонии в просторном Храме, сегодня мои мысли оставались далеки от песнопений и молитв. Полночи я не мог уснуть, прокручивая в голове рассказ Алавара. А вторую половину мне снились умирающие короли-колдуны, отец с маленьким овальным портретом матери и чья-то кровь, потоком приближающаяся к носкам моих сапог. И я пятился и пятился, а она облизывала камни пола и двигалась быстрее.
Мне не снился только Орден. Но Верховный маг должен скоро прибыть на Церемонию произнесения клятв благородных Домов королеве. Тогда мне представится шанс лично поговорить с ним. И тогда же должен прибыть наш новый придворный маг — Элерис написала официальное письмо Ордену.
Сестра стояла впереди, и я мог видеть ленты платья на ее спине, аккуратные пряди светлых волос, уложенные вокруг головы. До церемонии мы успели обменяться только взглядами, но этого хватило. Она знала мои сны, догадывалась о разговоре с Алаваром.
И только легонько кивнула. И я понял, что Элерис известна большая часть истории: ей король рассказывал о том, как на самом деле исчезли короли-колдуны. Знала ли Элерис остальное?
Я заставил себя сосредоточиться на фигуре нового Верховного Жреца. Высокий, статный, с выбритыми висками и будто бы присыпанной пеплом шевелюрой. Таланис Рен. Я почти ничего о нем не знал, и это беспокоило. Значило, что появился еще один неучтенный элемент, от которого можно ожидать, чего угодно.
Иногда мне кажется, весь королевский замок — это будто поле, утыканное ловушками. Подземелье с драконом, где один неверный шаг — и ты либо разбудишь монстра, либо упадешь, пронзенный кольями.