Я посмотрел на него по-новому. Первый раз при дворе, и леди Ашайя тут же знакомит его с Элерис. Леди Мевран могла относиться к нам хорошо, но это не значит, что она не мечтает породнить кого-то из своих многочисленных отпрысков с королевским Домом.
К тому же, у него есть Дар. Может, именно его имя стоит в плане Ордена магов напротив имени Элерис? Может, он, по их мнению, станет ее мужем.
Я рассказал Элерис обо всем. Она действительно знала о королях-колдунах, но отец ничего не говорил о плане Ордена. И он крайне разозлил ее. Крайне.
— Я им что, племенная кобылка? — бушевала она тогда. — Буду спариваться согласно великим планам магов?
Сейчас сестра стояла с таким видом, будто внука леди Ашайя ей навязала — и, скорее всего, так и было. Взглянув на Нэриса Меврана, я улыбнулся и подал ему руку:
— Приятно познакомиться, лорд Нэрис.
Я мог легко ему поклониться, этого достаточно. Рукопожатие было менее формальным, как будто я действительно рад. А Нэрис Мевран с ужасом уставился на протянутую руку, всё еще испачканную в крови.
Прикосновение его пальцев оказалось не сильнее, чем у крыльев мотылька, а после он украдкой почти вытер руку об камзол, но замер под взглядом бабушки. А после леди Ашайя грозно посмотрела на меня:
— Я буду рада, если вы подружитесь.
Это звучало почти как угроза, и мне захотелось ответить что-то в том же духе. Да никто не заставит меня быть другом этому юнцу!
Не знаю, почувствовала Элерис мое настроение или она действительно хотела понять, что происходит. Но ее платье прошелестело, когда она вышла вперед и мило улыбнулась:
— Вы позволите перекинуться парой слов с братом?
Верховный Жрец подхватил леди Ашайю под руку и прошел с ней дальше по коридору. Нэрису ничего не оставалось как последовать за ними. А Элерис отошла вместе со мной к окну, из которого можно увидеть внутренний двор и еще продолжавшуюся тренировку.
— Киран, что случилось?
Она имела в виду вовсе не внука леди Ашайи. Она о другом. А я только смотрел на тренировочную площадку, где сейчас, поднимая пыль и грязь, гвардейцы отрабатывали очередной хитрый прием. Седрик Сонд ходил между взмыленных тел, указывая на ошибки.
— Киран.
— Я чуть человека не убил. Там, на тренировке.
— Что?
— Не знаю, что на меня нашло…
Я без труда уловил образ из головы Элерис: влажный лес, полный мелких красных цветов. Они все еще казались мне прекрасными, но теперь напоминали капли крови.
— Возможно, — отозвался я, — возможно, Дар может многое. Но мой стремится убивать.
— Не только.
— О, Эли, мы ничего об этом не знаем. Мятежные короли-колдуны надежно уничтожили все сведенья о Даре. И пока он был мал, никому и не нужно большее. Но может… может, темные рыцари потому и назывались темными, что ничего, кроме бездны, у них внутри и нет?
Я ощущал ее желание, но сейчас, на виду у всех, Элерис не могла меня обнять. Только тихонько коснуться кончиками пальцев локтя, и через тонкую ткань рубашки я мог ощутить успокаивающую прохладу. А вторую ладонь сестра положила на мою руку, лежавшую на окне. Положила поверх разводов чужой крови и сбитых костяшек.
— Ты сможешь это контролировать.
Она прошелестела платьем, догоняя леди Ашайю и ее внука. Прикосновение — это уже гораздо больше, чем ей стоило себе позволять.
Я стоял еще некоторое время, наблюдая за тренировкой внизу. За четкими выпадами и уверенным, спокойным Седриком Сондом. Когда-то отец говорил, что стоит ровняться на него. И я пытался.
Я — оружие. Оружие не испытывает эмоций. Я — всего лишь верный клинок короны.
Когда наконец-то оставил окно и двинулся к себе в комнату, со мной поравнялся Верховный жрец Таланис Рен.
— Леди Мевран вас отпустила?
Он позволил себе намек на улыбку.
— Она очень уверенная женщина. Но мы не договорили.
— А вы не любите откладывать дела.
— Никогда.
Мы прошли длинный коридор молча, пока мимо проходили чьи-то фрейлины, так быстро, что за ними развевались ленты с их платьев и волос.
— Моя предшественница закончила весьма прискорбно, — сказал Таланис Рен.
Я вспомнил смутные катакомбы под Храмом и тело жрицы, внутри которой остались только кости и месиво. Невольно вздрогнул.
— Да.
— Я рад, что ни вы, ни ее величество не пострадали.
— Магические щиты Храма проверены и восстановлены. Вам не о чем беспокоиться.
— Знаю. — Он помолчал. — Как вы понимаете, я многое знаю.
Мы шагали, пока мимо прошли двое стражников.
— Та схватка у Канлакара… вы должны помнить, лорд Киран. Парня, которого ранило, и он едва не остался умирать на территории Канлакара. Вы его вытащили. Доставили к лекарям. Он выжил.
— Любой сделал бы тоже.
— Мне плевать на любого. Там были вы, и вы помогли. Я такого не забываю.
Жрец остановился перед дверями моей комнаты. И спокойно сказал, прежде чем уйти:
— Его звали Амрис Рен. Это мой сын.
Я благословил богов за воду — и слуг за то, что они ее принесли. Но переодеваясь, не мог не думать о разговоре с Верховным Жрецом. Он не знал, но благодарить нужно не меня, а Седрика Сонда. Он всегда учил нас убивать десятком разных способов и не чувствовать сострадания к врагам. Если в бою они против нас — значит, нужно убить их первыми.
Но никогда — никогда! — не бросать своих.
Застегнув многочисленные крючки мундира, я отловил в коридоре одного из мальчишек-слуг, которых посылали с разными поручениями.
— Знаешь, где покои леди Мар-Шайал?
Он важно кивнул.
— Тогда беги к ней и скажи, что пора отправляться на прогулку.
Но прежде чем Таль Мар-Шайал будет готова, я успею зайти к Алавару. Он обещал посмотреть письма мага-предателя, вдруг нашел что-то кроме того, что можно увидеть обычным глазом.
Тренировка во дворе уже закончилась, замок по-прежнему гудел, наполненный приехавшими Домами и их людьми. Я почти скучал по былому спокойствию, но смутно понимал, что вряд ли оно вновь наступит скоро.
Жаль, Дар никак не предполагает предвиденья. По крайней мере, о таком не слышал даже в легендах.
Но в то же время чем ближе я подходил к комнатам Алавара Вейна, тем отчетливее ощущал: что-то не так. Категорически не так. Хотя ничего странного в том, что Алавар не явился ко мне сам с утра пораньше: он вполне мог всю ночь провести за письмами. Или засидеться и попросту еще не проснулся.
Последние коридоры я преодолевал так быстро, как только мог, чтобы это не казалось бегом. Но на мой стук никто не отвечал.
— Да чтоб тебя, Алавар!
Дверь оказалась заперта, но я не зря достаточно тренировался — а замковые двери делали надежными только в королевских покоях.
Алавар Вейн лежал на полу посреди кабинета. Камин давно не горел, стояла прохлада, но я сразу увидел, что маг дышит. Наверное, в тот момент сработало еще одно проявление Дара: я отчетливо слышал размеренный стук сердца Алавара.
Опустившись рядом с ним на колени, я легонько похлопал его по щекам:
— Эй…
Веки Алавара затрепетали, он медленно открыл глаза, хотя не сразу сфокусировал взгляд на моем лице.
— Ты живой? — задал я самый дурацкий вопрос в мире.
Он не отвечал, и я помог ему подняться. Алавар дрожал, а руки были ледяными — похоже, он давно вот так лежал на каменном полу. Поэтому я усадил его в гостиной и распорядился слугам принести еды и подогретого вина. Потом вернулся в комнату и первым делом растопил камин. Вообще-то, в замке существовала сложная система труб с горячим воздухом и большой печкой рядом с кухней. Но сейчас из-за количества гостей ее не топили — запасов топлива не оказалось на внезапный наплыв народу.
Бесцеремонно войдя в спальню, я нашел теплое шерстяное одеяло и дал его Алавару. Он как раз перестал дрожать, когда принесли еду и подогретое вино. Последнее маг принял, но на завтрак посмотрел уныло.
— Ешь.
Возражать он не стал. И только после этого, налив вина и себе, я устроился в кресле напротив и спросил: