Я хотел постучать, когда Алавар распахнул дверь. Его глаза удивленно расширились: он явно куда-то собирался.
— Киран? Заходи.
Он впустил меня внутрь комнаты.
— Ты давно проснулся? Что знаешь?
— Ничего. И надеюсь, ты просветишь.
Алавар предложил вина, но я покачал головой, усевшись в одно из кресел. Маг только усмехнулся и налил из графина себе.
— Начнем с того, что Таль Мар-Шайал тебя опоила.
— Чем?
— Болотным лимонником.
— Серьезно? Травка для бедняков. Горожане иногда ее берут.
Чтобы крепче спать и не видеть кошмаров. Для знати считалось дурным тоном использовать подобные снадобья: просто помолись богине на ночь и будешь крепко спать. Истине соответствовало слабо, поэтому аристократы втайне употребляли и болотник, и другие травы.
— Знаешь, где Таль его взяла? — спросил Алавар. — У Сола Лиссири. Этот идиот поверил в сказки, что леди плохо спит.
— Ну, могу заверить, что придворный маг делает неплохие снадобья. Спал я отлично.
Алавар нахмурился и поболтал вино в бокале. Потом залпом его выпил. Что-то было не так.
— Не должен был, — наконец, сказал Алавар. — То ли благородная леди умудрилась налить тебе лошадиную дозу, которую ты не почувствовал, то ли болотник как-то начал взаимодействовать с твоим Даром. Я слышал о таком. Точнее, читал в паре манускриптов. Короли-колдуны использовали его и подобные снадобья, чтобы снимать барьеры у Дара.
Я нахмурился:
— Мне снились странные сны. Кажется, хотя бы часть из них — точно реальность.
— Возможно, и другие. Будь… аккуратен в ближайшее время.
Я слишком задумался о том, что часть видений могла быть будущим, поэтому не сразу обратил внимание на интонации Алавара. А потом посмотрел на него с удивлением. Он пожал плечами.
— Я понятия не имел, чем тебя напоили. Честно говоря, когда тебя увидел, то подумал, сдохнешь прямо там.
— Это было бы прискорбно.
— Ага, запачкал ковры в комнате. Они у тебя, между прочим, яраванской работы.
Мы оба усмехнулись, разрывая возникшую было тонкую нить напряжения. Я поднялся: оставаться дольше не было возможности, если всё, что я видел, правда.
— Леди Ашайя хочет поговорить со мной.
Алавар кивнул:
— Идем. Я слышал, она долго беседовала с ее величеством. Увы, скрыть смерть Нэриса Меврана не удалось.
Вот как его звали. Мы уже покинули покои Алавара, и пока шли по гудящему придворными замку, маг вполголоса рассказывал о том, что все уже в курсе, что внук леди Ашайи умер в покоях королевы. Кое-кто догадывался, что виной тому Дар, но большинство не имели представления и смаковали сам факт, который находили весьма пикантным.
— И какая версия самая распространенная? — спросил я.
— О, последнее, что я слышал, будто Нэрис Мевран хотел силой взять королеву, а она его убила. Честно говоря, об этом рассказывают с восторгом, Элерис тут предстает этаким борцом. Но не вздумай говорить об этом при леди Мевран.
Конечно, я и не собирался. Но прося доложить обо мне Ашайе, с удивлением понял, что вообще не успел ни о чем подумать. Едва я проснулся, то действовал по инерции, потому что должен, но никак не успевал продумать свои слова.
Да и не мог понять, зачем именно я понадобился леди Ашайе. Она хочет узнать, что произошло? Или догадывается про Дар?
Леди Ашайя Мевран встретила меня в своих покоях и даже не поднялась из резного кресла, утыканного подушками. Плохой знак.
Она только властно махнула рукой, усыпанной перстнями, и указала на соседнее кресло, куда я покорно сел.
— Как ты себя чувствуешь, Киран?
— Благодарю, всё хорошо, леди Ашайя. Позвольте выразить вам свои соболезнования.
— Спасибо, Киран. — Ее губы сжались в тонкую линию, а потом Ашайя как будто усилием воли расслабилась. — Это действительно серьезная потеря для Дома. И… неожиданная. Я знаю, что Элерис убила моего внука Даром. Поверь, в моем Доме тоже есть маги, и они доложили об этом. Скажи, Киран, такое случалось раньше? Элерис убивала Даром?
— Нет.
Мне казалось, я ответил слишком поспешно, поэтому не стал ничего добавлять, чтобы не усугубить ситуацию. А перед глазами стоял тот мертвец из похитителей Элерис. Тогда она впервые проявила смертоносность Дара. У внука леди Ашайи хотя бы не осталось месива на месте грудной клетки.
…Я видел леди Ашайю в темных траурных одеждах с цветами лилий в руках. Вокруг нее высились храмовые колонны, а она не слушала жрецов, а тихонько говорила стоявшему рядом генералу:
— Передайте Уртару Мар-Шайалу мое согласие. Я поддержу его. Нам нужен сильный правитель, который может контролировать себя.
Моргнув, я снова видел леди Ашайю Мевран перед собой. В другой одежде, да и Храма вокруг не наблюдалось. Стоит взять себя в руки.
Леди Ашайя приподняла бровь, как будто интересовалось, что такое.
— Всё в порядке, Киран?
— Да. Я знаю, вы хотели поговорить со мной.
— А ты никогда не ходишь вокруг да около. Это мне и нравится.
Леди Ашайя вздохнула. И на миг я увидел перед собой ту самую женщину из видения, которая даже в траурных одеждах думала о политике.
— Я хотела увидеть, какова Элерис. И мне не понравилось то, что предо мной предстало. Нам нужна королева с Даром. Но та, что подчинит его себе. А не наоборот. Я не готова приносить клятву верности Дома юной принцессе, которая может пойти по стопам безумной матери.
— Вы говорите об измене, леди Ашайя?
— О нет, мой мальчик. Я говорю лишь о том, что вижу на троне другого.
— Уртара Мар-Шайала.
Вот теперь она удивилась, действительно удивилась. Но леди Мевран не зря столько лет управляла Домом. Она быстро взяла себя в руки:
— Лорд Мар-Шайал жесток и думает только о своей выгоде. Нет, Киран. Я хочу, чтобы на трон взошел ты.
Настал мой черед в изумлении смотреть на леди Ашайю. А она и не думала смущаться. Или шутить.
— Я бастард, — только и мог сказать я.
— Так что половина крови в тебе точно королевская, — не моргнув глазом, ответила Ашайя. — При безумной сестре будет несложно убедить за тобой пойти. Людям и гвардии ты уже нравишься. А твоя мать тоже была благородных кровей.
— Вы знаете о ней.
— И все узнают. Ты согласен?
Я не сразу понял, что именно она спрашивает. А потом решительно встал. Перед глазами услужливо замаячили видения, где леди Ашайя идет против королевского Дома.
Мне стоило соврать ей. Сказать, что я согласен. Тянуть время как угодно, выкручиваться, пока не придумаем план. Пока я хотя бы не поговорю с сестрой.
Но соглашаться — даже для вида — казалось предательством по отношению к Элерис.
— Леди Мевран, я не изменник.
— Ты дурак, — вздохнула она. — Я догадываюсь, что произошло. Она чуть не убила тебя, Киран, а ты всё равно ей верен.
Она только пожала плечами, показывая, что разговор окончен. А я и сам хотел как можно скорее покинуть комнату, вырваться из аромата духов леди Ашайи и видений, которых даже не мог разобрать — но они размывали картинку реальности перед моими глазами.
— Чего она хотела? — Алавар ждал у покоев леди Ашайи и терпением не отличался.
— Посадить меня на трон. Предать королеву. Она не принесет клятву.
Я привалился спиной к стене, прикрыл глаза, надеясь, что видения стихнут. Алавар еще что-то говорил, но я его не слышал. Хотя и картин перед глазами не мог понять. Они сливались в единое пестрое полотно без начала и без конца. Я только различил истекающего кровью Джагена Мар-Шайала, которого уже видел, и рыдающую Элерис. Я зацепился за последнее, ощутил, что это уже не будущее, а настоящее.
А потом видения схлынули, оставив только встревоженное лицо Алавара.
— Киран, что происходит?
— Я вижу… не могу толком понять.
Он размышлял всего мгновение, потом спросил:
— Ты знаешь, где Элерис?
— У себя.
— Идем к ней. Я могу оградить твой Дар, но потом только хуже будет. Это всё болотный лимонник, он рвет барьеры. Просто надо переждать.