Я смотрю на Ниру Ялавари. Она не может сесть в присутствии королевы, поэтому я с затаенным злорадством стою у окна. Наш разговор идет уже давно, но, к моему разочарованию, Верховный Маг не кажется уставшей или раздосадованной.
Она стоит, спокойно сложив руки, и в очередной раз повторяет:
— Это для вашей пользы.
Я умело скрываю раздражение — уж если чему и научилась при дворе, то именно этому. И не сомневаюсь, что по моему спокойному лицу Ялавари ничего не может прочитать. Как и я — она играет в эти игры куда дольше меня.
— Вы ведь знаете, что такое Дар, ваше величество? — спрашивает Ялавари.
— Знаю.
— Это не магия. Нельзя обладать Даром и не держать его под контролем. Либо он хозяин, либо вы.
— И вы предлагаете помощь. Из добрых побуждений.
— Покой королевства отражается и на Ордене. Мы не вмешиваемся в политику, но у нас есть свитки со времен королей-колдунов. Кое-что осталось. И они помогут вам научиться владеть Даром.
Ялавари делает паузу, и я знаю, что сейчас она скажет нечто важное. Вижу это по тени улыбки в уголках ее губ.
— Я знаю, ваше величество, что произошло на том поле. Это был Дар.
— Тогда вы должны знать, что причиной стал артефакт. Магический.
— Да. А еще знаю, от чего умер внук леди Мевран. Там не было артефактов.
Я стараюсь, чтобы выражение моего лица никак не изменилось. Да и раньше я подозревала, что Ялавари в курсе. Иначе она бы не была главой Ордена Магов.
— К тому же, — теперь она улыбается открыто, — не из добрых побуждений, как вы выразились, ваше величество. Я хочу кое-что взамен.
Вот оно. Нира Ялавари наконец-то добирается до главного. Я ощущаю Кирана и надеюсь, что сейчас связь позволяет ему слышать то же, что слышу я. Жаль, не могу понять, что он об этом думает.
— Так чего же вы хотите?
— Всего лишь стать вашим советником. Войти в кабинет министров с правом голоса.
— Разве не вы только что говорили, что Орден не вмешивается в политику?
— Всё меняется. И вы вряд ли сможете разобраться с бумагами без наставника. Я готова взять на себя эту роль.
То есть будешь выдавать сведения по крупицам, чтобы мы оставались в твоей власти. И, не сомневаюсь, сумеешь как-то обезопасить себя, чтобы от тебя не избавились, когда мы полностью овладеем Даром — если, конечно, всё это правда.
— Я подумаю, — говорю я и надеюсь, что за холодом фразы Ялавари слышит «нет».
Она кивает, понимая, что я на самом деле хочу сказать. Но продолжает улыбаться. Улыбкой человека, который не сомневается, что с ним согласятся. Рано или поздно, так или иначе.
— Подумайте, ваше величество. Неуправляемый Дар может представлять серьезную опасность для своего обладателя.
— Я не боюсь за это.
— А за вашего брата?
Виски ломило с утра, и я мог бы решить, что Дар о чем-то предупреждает — но, скорее всего, просто похмелье. Алавар представлял собой более плачевное зрелище. Когда мы возвращались в замок, он даже молчал и, казалось, больше всего мечтал лечь на лошадь, а вовсе не ехать верхом.
Не знаю, есть ли у магов зелья, способные привести в норму, но, когда позже я и Сол пришли в покои Алавара, тот выглядел куда бодрее — по крайней мере, не походил на живой труп.
Теперь он развалился в кресле и что-то не торопясь пил из кубка. Графинов на столе видно не было, да и сам Алавар никому не предлагал присоединиться, так что я готов поверить в зелье.
Солу было не до того. Он разложил на столе артефакты и покусывал губу, изучая их. Я заметил несколько кулонов, гребень для волос и кольца.
— Как снять защиту? — спросил Сол.
— А ты сам попробуй, — лениво отозвался Алавар.
На лице Сола отразилась паника. Он глянул на Алавара с такой мольбой, что тот вздохнул и разразился потоком магических терминов, из которых я понимал едва ли половину слов. Но Сол внимательно слушал и кивал.
Я же вспомнил то, что видел, пока мы молча ехали к замку: Элерис и ее беседу с Ялавари. От меня ускользнуло вступление, да и детали терялись, но суть я понял хорошо. И даже начал невольно проникаться мыслью Алавара, что нынешний Верховный Маг может быть участником заговора вместе с Мар-Шайалом.
Мне не нравилось, что Нира Ялавари хочет получить еще больше влияния, чем у нее сейчас. Жаждет управлять Элерис и не стесняется манипулировать. Я не сомневался, что сестра так просто не сдастся.
Но что, если Ялавари найдет способ повлиять на нее? Или на нас обоих.
— Получилось!
Меня отвлек возглас Сола, который и не пытался скрыть радости. Я подался вперед, но потом понял, что он всего лишь снял защиту, поставленную Алаваром. Тот одобрительно хмыкнул и отпил еще из бокала.
Пока Сол производил над столом сложные пассы, произнося заклинания, я подошел к Алавару и наклонился, шепнув:
— Ты не боишься, что там что-нибудь рванет?
— Нет. Сол хоть и неопытный, но не дурак. Он не снял защиту полностью, скорее… как бы объяснить… расширил ее. Если и рванет, то максимум стол рухнет.
Алавар явно с трудом подбирал слова, когда пытался описать магию людям вроде меня — ничего в ней не понимающим. Но я был благодарен, что он хотя бы не отмахивался. И не мог не спросить:
— Не хочешь сам попробовать?
— Что?
— Несложную магию. Помочь Солу. — На миг я подумал, что Алавар не отвечает, потому что с утра его способности снова исчезли. — Извини, если сейчас не как ночью…
Алавар усмехнулся:
— Видимо, королевских сыновей не учат извиняться. У тебя выходит неуклюже. Но — нет. Со свечой вышло и утром. Я попробовал.
Я почти ощущал, как в воздухе повисло невысказанное продолжение: но ни с чем серьезнее Алавар пока не тренировался. Я уже собирался выпрямиться и подойти к Солу, когда Алавар негромко сказал:
— Лекари успели с утра принести настойку от головной боли — но пока я чувствую себя отлично.
— А мне бы пригодилась.
— Она мерзкая. Попробуй лучше это.
И Алавар сунул мне в руку свой бокал. А сам пружинисто поднялся и подошел к Солу. Я устроился в его кресле, еще хранившем человеческое тепло, и попробовал ароматную жидкость в бокале. В отличие от лекарей, маги одержимо следили, чтобы те их зелья, которые предполагается пить, оставались приятными на вкус.
Так что на языке перекатывались терпкие незнакомые ягоды, когда Алавар остановился по другую сторону стола от Сола. Поднял руки и начертил несколько знаков. Сол замолк и смотрел на Алавара. Символы слабо засветились.
Я видел, как приподнялись брови Алавара. Не от удивления, но от радости — эта магия явно сильнее, чем огонек свечи.
Подобравшись, Алавар сделал более размашистые жесты, что-то зашептал. А потом взвыл от боли. Она полыхнула так ярко, что ощутил даже я — то ли благодаря Дару, то ли потому, что Алавар не скрывал эмоций.
Кажется, он едва удержался на ногах, обеими руками облокотившись на стол, тяжело дыша и опустив голову. Сол растерянно на него смотрел, а я подошел и сунул всё тот же бокал. По крайней мере, ягоды освежали.
Когда Алавар выпрямился, он провел ладонью по глазам и покачал головой:
— Не стоит пока отказываться от лекарских снадобий.
И тут я подумал о том, что наверняка пришло в голову еще раньше, если б мысли не занимала Ялавари и ее разговор с Элерис.
— Алавар, — осторожно начал я, — а ты не думаешь, что эти снадобья и могут как-то… мешать тебе поправиться.
— Не говори глупостей, Киран. Ни одно зелье в мире не способно блокировать магию. Его не существует.
Он говорил уверенно, так что сомневаться не приходилось — если второй маг Ордена не знает ни о чем подобном, то вряд ли лекари смогли в тайне что-то такое создать. Да и зачем.
В следующий миг лицо Алавара изменилось:
— Но есть магические ритуалы, которые могут поставить блок. Это больно, поэтому потом действительно приходится использовать обычные лекарские снадобья.
— Ты думаешь…
— Блок может поставить только маг сильнее. Но когда б Ялавари успела? Для этого нужно напрямую воздействовать.