слышу голос я Мещёры,
как поют её леса:
грустно, скорбно и печально,
жалуясь на род людской.
Небо видит: изначальный
изуродовали свой
дом природы.
Леса дали
не похожи на себя –
варварской рукою жадной
истерзали…
Где душа
будет, когда смерть наступит,
деньгами не купишь рай.
Поколенья дом свой губят:
лес мещёрский, умирай.
Ложь, нажива миром правят –
Божий Дом порублен весь.
Как же вылечить, исправить
Душу и Мещёры Лес?
Не останется без кары
тот, кто совесть топчет в грязь –
души ангелы бросают,
С Богом исчезает связь…
Шутка от Радости
Верный будильник на шесть с половиной.
Вечер нам зимние звёзды зажёг.
Свет мой на кухне чаёк пьёт с малиной.
Лобик нахмурен, серьёзен и строг.
Завтра опять ожидают заботы –
Тяжесть на тонкие плечи в пути.
Вечером снова, вернувшись с работы,
С дочкой уроки до ночи учить.
Годы летят быстрокрылою птицей.
Мы всех счастливей счастливых людей.
В тихом селе или яркой столице
Вспомним о шарме кольчугинских дней.
Родительская суббота
Вселенской Троицкой субботы
Поминовенья день настал.
Мирские брошены заботы.
Погост торжественно призвал
Молитвой радостной и чистой
За упокой всех душ родных.
В часовне старой, неказистой
Лампадки тёплый свет горит.
Священник пожилой и мудрый.
Отпето много душ людей
В приходе веком долгим, трудным.
Читает проповедь… Друзей
Среди пришедших очень мало.
Проходят дни, года, мечты.
Между могилок тесно стало.
Слова у батюшки просты:
Рождение, рассвет и старость,
Кончина, в небеса отход.
Вернее смерти что осталось…
Печальный на исходе срок.
Экзамен перед вечным веком
Души отшедшей человека
Серьёзен, важен, скорбен, строг.
Смерть обмануть никто не смог.
Даёт определенье Бог.
Проси не жизни сладкой, долгой –
Кончины быстрой и простой.
С молитвой, покаянья полной,
Иди дорогой в мир иной.
Крещённым в смерть греха души,
Восставшим всем для жизни в Боге
Крушить в себе тьму зла, душить
Дела бесовские в утробе.
Наследуй и прими, покайся…
Что может больше быть, милей
Как сердцем ко Христу прижаться
И православья пить елей.
Нет радостнее смерти дара
В бою за веру, не награду.
Ужасно окончанье дней
В грехе и зле души своей.
Она ценна, дороже нет.
Нас Божий дивный чудный свет
В конце всех дней соединит
Единым целым… Бог велик…
В часовенке погоста чистой
Огонь лампады мне горит.
И капелек дождя лучистых
Слеза от радости кропит.
Мещёра. Осень
Хмуро. Тускло. Грустно. Осень
ходит пО лесу нагая –
рубище худое – гложет
холод кости. Замерзает,
уходить не хочет Осень,
над Мещёрой издеваясь,
проклинает Зиму, просит
просинью в лесу остаться.
Неприкаянно шаталась,
улеглась в болоте зыбком
и забылась сном, забилась,
беспокоя воды зыбью…
В золоте, шальной, сентябрьский
Ветер снился ей опять
и полёты к звёздам дальним,
и Дубов кудрявых рать.
Все ей были слуги, братья,
все любили нарасхват,
а теперь в болоте чахнет,
Счастья не вернуть назад.
Пусто, грустно, хмуро. Осень
погрузилась вглубь болота.
Лес, в предзимье замирая,
ждёт Красавицу…
Встречает.
Мещёрская калина
В Мещёре тихой и родной
Калина грезит тёплым Летом,
но льёт осенний Дождь слепой,
тоскливым жжёт Зимы приветом.
Природа средней полосы
над поймой Клязьмы раскидала
слезу Дождя, алмаз Росы,
кусты Калины в крОви алой.
Затянут серым Неба свод,
вода рябит свинцовой коркой;
как золото, листва течёт
и тонет в тьме Реки бездонной.
Предзимья день Калины пьёт
живую кровь… Но крЕпки гроздья,
и ярких алых ягод лёд
вбивает стужей в ветки гвозди.
Держись, родная, – скоро Ночь –
Мороз скуёт ветра и жилы.
Нет силы… Смерть… Но донесёшь
дар жизни свой судьбой нелживой.
Блеснёт река стеклом… Зима
мещёрские скуёт просторы;
Калина, сладкая моя,
собой с молитвой Птиц накормишь.
Старинный дивный город Львов
Старинный дивный город Львов.
Столица княжества. Красивый.
Галиции прекрасный кров
Вам станет домом добрым, милым.
Взлетели вороны, плывут
На запад дружно: выше, выше.
А что? Там тоже ведь живут
Неплохо… И к европам ближе.
Клевали, гадили… Сбежали.
А край родной опять кипит.
Дай Бог, чтоб войны и печали