30
Лео, как всегда, проснулся чуть свет. Его жесткая постель на полу не располагала валяться подольше, как он любил когда-то в родном доме. Слева от него сопел Лорг, чуть приоткрыв рот, а справа распластался Глотбарр, прямо в одежде и поверх покрывала. Последние дни фея провел у постели Вэль и позволял себе только изредка вздремнуть, сидя на стуле. Вчера вечером девушка умудрилась ускользнуть из дома, пока он вышел выпить чая, и уговорила Дакмифилара вернуться с поляны. Принц наконец-то мог отдохнуть и, кажется, уснул, едва завидев подушку.
Тихо, чтобы не разбудить братьев, Лео встал, оделся и вышел из дома. Воздух бодрил своей прохладой и быстро прогнал сонливость. Ощущение обновленного свежестью тела заставляло кровь быстрее бежать по жилам. Окрестности заволок утренний туман. Трава, полегшая после дождя, напоминала длинные влажные волосы. Капли влаги на ней тысячей зеркал отражали мир. Стояла кристальная тишина. Метис сладко потянулся и подошел к колодцу. Его сильные руки без труда справились с воротом и подняли ведро, полное чистейшей воды. Юноша с жадностью припал к питью. Ледяная вода текла по его шее под рубаху, от чего кожа покрывалась мурашками. Зубы сводило, но это было даже приятно. Лео отставил ведро и с наслаждением вдохнул полной грудью…
В тот же миг его легкие словно пронзили изнутри сотни ножей. Юноша рухнул на колени и закашлялся, но судорожные вдохи не приносили облегчения. Наконец, он собрался с духом и, сжав губы, выровнял дыхание. Глаза увлажнились от сдерживаемой боли. Наконец, резь утихла, и на ее место пришел страх, от которого заныли все нервы. «Нет, не может быть! Это что-то другое!», - пытался он успокоить сам себя, но проводить еще один опыт с отравленным воздухом не хотелось. Мысленно помолившись добрым духам, Лео поднял глаза в небо. Не было видно ни одной птицы. Несколько пухлых облаков стремились скрыться за горизонтом. Метис зажмурился, повернулся, всхлипнул, задрал голову и вновь открыл глаза. Надежда подбитой уткой колотилась в его душе, пока он не бросил взгляд за дом. Последняя стрела настигла раненую дичь, и Лео ясно ощутил подступавшую со всех сторон пустоту.
Яркий луч, едва видимый из-за макушек деревьев, скользил, словно вылизывая небо. Бесстрастное знамение, каждым движением еще раз перечеркивающее и без того шаткий покой в стенах заросшего цветами домика.
31
Лео ворвался в дом, словно ураган, с грохотом и отчаянным воплем. Братья приподнялись в своих постелях и уставились сонными глазами на обезумевшего от страха метиса.
- Там… - всхлипнул он, делая неопределенный жест, - там такое… Зло!! Опять!! Они совсем близко! Они перешли скалы! Будите сестру и Дакмифилара, я пока оседлаю лошадей. У нас есть буквально полчаса!
Понимание рухнуло на юношей. Первым делом они выбежали на крыльцо и воочию убедились, что Лео не сошел с ума.
- Я соберу вещи, а ты поднимись к нашим голубкам, - в панике теребя свои рыжие волосы, распорядился Лорг, и бросился обратно в спальню.
Глотбарр неспешно вернулся в дом. Каждая ступень лестницы давалась ему с трудом. Но больше переложить заботу было не на кого. Надо же, смерть дышала ему в затылок, а он еще умудрялся испытывать ревность. Вперед двигаться принца заставляла только мысль о том, что жизнь Вэль была под угрозой. Фейская кровь!
Как никогда раньше желая отправиться прямо сейчас в желудок клоппа, Глотбарр дрожащей рукой взялся за ручку двери. Однако, подумав, он сначала изо всех сил постучал кулаком, и только после этого распахнул дверь. На него уставились две пары удивленных глаз. Девушка уже успела схватиться за свои мечи, а рука волшебника еще лежала на ее животе, словно не желая выпускать ее из объятий, в которых она спала всю ночь. Фея чересчур спокойно объявил:
- Клоппы перешли через скалы Сцинка и с минуты на минуту будут здесь. Нам надо поспешить.
Больше всего ему сейчас было жалко Вэль, еще не оправившуюся после встречи с инквизиторами, растрепанную и заспанную, выглядевшую от этого еще очаровательнее, чем обычно, судорожно сжавшую рукояти мечей, контрастировавших с ее шелковой сорочкой, соскользнувшей с одного плеча. Такая родная, так близко, но никогда не будет с ним. Казалось бы, просто женщина, но во взгляде уже зажглась мрачная решимость. Он хотел оградить ее от грозившей опасности, но, в то же время, понимал, что скорее, ей придется защищать его.