Весьма вероятно, что члены семьи не могут ни минуты обойтись без вас просто потому, что им не хватает внимания: вы или на работе, или с головой в телевизоре/интернете. В упомянутой старинной семье внимания хватало всем: его не распыляли на посторонних.
Буквально слышу возражение: «Ну как же так, я ведь в тишине хочу посидеть именно потому, что все свое внимание отдаю семье, а получается, мне нужно им еще больше его уделять?!» Вот тут стоит задуматься: какого плана внимание вы обычно им уделяете? Сидите за одним столом, уткнувшись каждый в свой телефон? Так это внимание не им, а телефону. Проверяете уроки и ругаете детей за плохие отметки? Это нужно делать, только вспомните: за хорошие вы их при этом хвалите?
Оценки — и хорошие, и плохие — это результат труда ученика. Посмотрите на них с точки зрения внимания, которое вы ребенку уделили: если плохая оценка — вы с ним разговариваете, а если хорошая — нет, полагая, что так всегда и должно быть. Ребенку же нужна не оценка, а ваше внимание. И если его нельзя получить, сделав что-нибудь хорошее, он будет делать плохое — уж тогда-то вы наверняка будете с ним взаимодействовать. Мой бульдог точно знал, что грызть обувь нельзя, за это его наказывали. Но он понял и то, что спасать от порчи обувь я прибегу, а вот спасать бульдога от одиночества — нет. Неутешительное для меня заключение.
Возможен противоположный случай: вы действительно очень много внимания уделяете домочадцам. Так много, что и не заметили, как посадили их себе на шею. Тут могут быть два варианта. Первый: вы устали ждать, когда вам прибьют условную полочку, и прибили ее сами. Вы устали ждать, когда вам принесут из магазина продукты, и сбегали туда сами. Второй: вы знаете, что пожилые родственники будут вас провоцировать, пока вы не согласитесь с их мнением, и вы делаете, как они хотят, даже не пытаясь спорить, чтобы не тратить силы зря.
Если у вас первый вариант, упражнение с зоной комфорта совершенно точно нужно начать применять. Целых пятнадцать минут ничегонеделания — отличная тренировка терпения. Но если дело в бесконечно провоцирующих родственниках, просто остановите их вопросом: «Я сейчас на 15 минут отлучусь. Проверь, у тебя есть все необходимое, чтобы прожить эти четверть часа без меня?» Что здесь важно:
а) вы предупреждаете об отлучке заранее, избавляя их от сопротивления вашему отсутствию, то есть тем самым переменам;
б) вы проявляете заботу о них, интересуясь, есть ли у них все необходимое. После ответа «да» им будет психологически сложнее снова начать провоцировать.
При наличии грудного ребенка упражнение можно делать в присутствии папы младенца. Даже если отец принципиально самоустранился от воспитания, так он хотя бы частично исполнит родительский долг.
Если вы дошли до стадии торга, сразу хочу предостеречь от ошибки: ни в коем случае нельзя начинать переговоры со слов: «Вот помнишь, ты тогда-то сделал по-своему, так вот теперь я буду делать по-моему!» Это совсем не торг, а детская месть. И уж во всяком случае, это гарантированный отказ собеседника.
Любые переговоры начинаются, во-первых, в момент, когда обе стороны относительно спокойны, а во-вторых, когда разговор ведется о будущем, а не о прошлом. Я очень люблю начинать со слов «давай договоримся»: они подразумевают, что будут учтены интересы обеих сторон.
Еще очень важно соотношение «ты» и «я». Вслушайтесь в две фразы: «Ты три дня сидишь на диване» и «Я три дня не получаю от тебя помощи». Вроде они об одном и том же, но в первом случае — обвинение, а во втором — лишь констатация собственной усталости. Говорить от первого лица сложнее: во-первых, в нашей культуре не очень-то привычно использовать «я», нас с детства приучали, что это последняя буква в алфавите. Во-вторых, с языка так и рвутся воспоминания о многочисленных прошлых прегрешениях вашего партнера.