– Значит, ты совсем большая.
А вот сейчас Лиле не понравилась его интонация, было в ней что-то тревожное и вульгарное, хотя слова были обычными, простыми.
– Мне выходить скоро. – Лиля привстала. Стас проводил ее до выхода из автобуса.
– Ты поняла? Через час с четвертью.
– Хорошо, – кивнула Лиля.
Она вышла и пошла по улице. Хотела оглянуться, но сдержалась. В этот день английский давался ей легко. Он прекрасно сделала перевод и вдохновенно болтала с Аллой Иосифовной.
– Голубушка, ты просто создана для этого языка. Какая же молодец и с таким произношением!!!
– Это вам спасибо. Это только вы! – ответила Лиля. Она говорила это искренне, а еще хотела всему мира добра.
– Можно я позвоню от вас родителям? Они в прошлый раз так волновались.
– Я тоже волновалась, – отвечала учительница, – ты всех нас напугала.
– Да просто у меня пятачка не было. Шла пешком домой.
– А у меня попросить не догадалась?
– Неудобно, – пожала плечами Лиля.
Она позвонила домой и предупредила маму, что немного прогуляется.
– Я позанималась, все хорошо. Но я прогуляюсь. Уроки все сделаны на завтра.
– На улице же мороз!
– А я дубленку надела.
Повисло молчание – для мамы это было неожиданностью и она не знала, как на это реагировать. Дубленка считалась «выходной» одеждой, да и любые шаги в этом направлении Лиля согласовывала с матерью. Сейчас та почувствовала досаду и беспокойство, но здравый смысл взял верх.
– Тогда – конечно. Конечно, прогуляйся. Только особо не задерживайся. И темно, и холодно.
– Мама, не волнуйся, – сказала Лиля и неожиданно добавила: – Меня один мальчик проводит. Он в этом районе тоже занимается. И ему в нашу сторону.
– Мальчик?! – Мама все же забеспокоилась. Все сразу – дубленка, вечерняя прогулка, мальчик неизвестный, который собрался с дочерью идти по темным улицам.
– Мама, не волнуйся, он студент. И я с ним знакома… давно. Так получилось.
– Господи, Лиля, прошу быть осторожной.
– Мама, мне восемнадцать лет.
– Что ты хочешь этим сказать?!
Теперь становилось ясно, что надо беспокоиться. Похоже, дочь не просто гулять собралась, но и обдумала, что позволяет ее возраст!
– Мама, неудобно. К Алле Иосифовне пришли новые ученики. Я пойду. – Лиля повесила трубку.
На улице было темно, но от снега, огней машин, окон шло какое-то сияние. «Странно, Новый год прошел, а кажется, что чуть-чуть и елку наряжать надо будет!» – подумала про себя Лиля и заторопилась к остановке.
Там ее уже ждали.
– Замерз? – спросила она Стаса.
– Нет, я успел сгонять за конспектами. Потрепались с ребятами. Ты не очень торопилась.
– Я нигде не задерживалась. – Лиле было приятно, что ее ждали с нетерпением. Хоть и происходило это нетерпение от морозной погоды.
– Мы поедем на автобусе, в нем тепло, – решительно сказала она, – а так ты простудиться можешь.
– Ты сегодня очень красивая. И модная. – Стас окинул ее взглядом.
– Хорошо, что ты заметил. Мне казалось, что мужчины такое не видят. Так, общий вид. Не более.
– Так оно есть. Общий вид красивый. Ну и еще у тебя глаза красивые.
Тут Лиля расхохоталась:
– Точно, надо ехать в теплом автобусе. У тебя голова замерзла и ты говоришь какие-то странные комплименты.
– У меня идея лучше. Пойдем в кафе? Тут недалеко наши студенты открыли бар. Нет, скорее, кафе. Знаешь, сейчас немного таких кооперативных заведений. Вот и старшекурсники подсуетились. Мы туда ходим. Там прилично. Кофе вкусный, хачапури делают и еще много десертов.
На дворе был одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. Три года назад началась перестройка, появлялись частные предприниматели, частные магазины и частные кафе. Лиля только пару раз была в таких местах. Дома мама ворчала, что готовят там случайные люди, есть там нельзя. Отец вообще ничего не говорил – он по вечерам был немногословен. И если раньше часто на кухне рассказывал маме всякие новости с работы, то теперь отмалчивался или произносил суровое: «Куда это все приведет! С ума посходили! Что со страной будет!» Лиля все это слышала, но считала отца, как вдруг стали говорить, человеком системы. «Конечно, он привык к тому, что ничего не меняется. И вот теперь его гложет беспокойство», – думала Лиля и серьезно не относилась к переменам в доме. Семейство Мельниковых все так же ни в чем не нуждалось: они имели возможность доставать дефицитные товары и продукты, ездили отдыхать за границу, жили среди таких же людей с возможностями, Лиля радовалась новой музыке, новому ТВ, магазинам, в которых можно было купить хорошие вещи. И кафе ей тоже нравились. Это было начало пути и все с надеждой пытались освоить новое и неизвестное. И в этом старании было много радостного, светлого.