Хорошо.
Мне нравилось, что тот человек был напуган.
В данном случае страх — это великолепно.
— Это была женщина, — поделился Курт. — Она сказала, что Полночь — собака ее мужа, и им пришлось ее бросить, потому что он потерял работу и им не хватало денег на ее содержание. Сейчас он работает, так что, самого его не было. Я надавил, и она попалась, но чем дольше я напирал, тем больше она пугалась. В конце концов, я сказал, что сегодня вечером приду я или кто-то из моих помощников, чтобы поговорить с ее мужем. Она ответила, что их не будет. Я сказал, что мы будем приходить, пока нам не удастся поговорить с ее мужем. Вот как все было. А теперь, скажи, ты рассказала Кэт о ребенке?
Я отрицательно покачала головой.
— Доктор говорит, что еще очень рано. Я хочу подождать еще несколько недель. Она сойдет с ума, если весь первый триместр я буду хранить это в тайне, но я хочу подождать еще пару недель, чтобы убедиться, что все идет хорошо, и тогда сообщу ей хорошие новости. А теперь, скажи, ты действительно вернешься, чтобы поговорить с ее мужем?
Он снова кивнул.
— Хорошая идея насчет Кэт. И, да, я вернусь. Сегодня вечером пошлю помощника шерифа. Если мужчины там не окажется, мы продолжим попытки. У нас нет на них ничего, кроме состояния Полночи, так что из этого ничего не выйдет. Но это не значит, что мы не можем приложить немного усилий, чтобы напугать их до смерти. Женщина сказала, что сейчас у них нет домашних животных, и, надеюсь, страх отобьет им все желание заводить их в дальнейшем. Мне больше ничего не остается, кроме как сказать, что, когда я вижу ее лицо и, уходя оттуда, заставляю ее думать, что они облажались, я уже чувствую себя лучше.
Должна признаться, я тоже чувствовала себя лучше.
Это не изменит состояние Полночи, и то, с чем ей приходится иметь дело в своем собачьем мозгу из-за того, что они с ней сделали. Но это может дать гарантию, что эти люди никогда не поступят так с другими собаками.
И дело того стоило.
— А еще я перекинулся парой слов с ребятами из приюта, — продолжил Курт. — В будущем они будут сообщать обо всех случаях жестокого обращения непосредственно мне.
Боже, как я любила этого мужчину.
— Ты потрясающий, милый, — нежно сказала я.
— Не все граждане моего округа имеют право голосовать, но они — живые существа. И моя работа состоит и в их защите тоже.
Такие мысли Курта меня не удивили.
Но сделали очень счастливой.
— Итак, мы договорились, что у нас мораторий на то, чтобы рассказывать всем о ребенке? — спросил он. — Потому что я думаю, мы должны попридержать это в секрете. В том числе и от Джейни.
— Да, — согласилась я. — Мне бы хотелось, чтобы некоторое время это было только для нас двоих, но и позволило бы ребенку привыкнуть к его новому окружению, прежде чем мы объявим новость.
На словах «только для нас двоих» я увидела, как Курт криво усмехнулся, отчего на душе стало отрадно, и продолжила:
— Вот и все, и спасибо, милый, за то, что до смерти напугал этих живодеров, — сказала я, и его мальчишеская ухмылка не исчезла. — А теперь расскажи, ты что-нибудь слышал о Стоуне?
— Нет, — ответил Курт, качая головой. — Как тебе уже известно, он внес залог. Его первое правонарушение, вероятно, не слишком отрицательно на нем скажется. Самое худшее, что его ждет, — это статьи в газетах. Но так как его пьяная езда не вызовет сенсацию, то и не вызовет большого всплеска со стороны общественности, что не послужит для него большим ударом. И все же он притих. Полагаю, причина заключается в том, что, по слухам, расследование окружной комиссии дела о резонировании близится к завершению. И они поделились кое-чем с Арни, который поделился этим с Джейком, а тот, свою очередь, позвонил мне сегодня утром.
Марджори принесла нам напитки, и он замолчал.
— И? — подсказала я, когда она ушла.
— В части заявления о проведении референдума о резонировании указывалось, что даже в рамках новой юрисдикции парковые зоны будут оставаться под защитой, если губернаторы этих неинкорпорированных земель не смогут продемонстрировать необходимость реклассификации. И результаты расследования членов комиссии показали то, что я уже и так выяснил, — Терри Багински наводила справки о подаче заявления о реклассификации от имени двух корпораций, у которых нет имущества или финансовых операций, и она сделала это очень близко к голосованию, из чего логично сделать вывод, что это было вынесено на рассмотрение перед голосованием.