Думала, что это к лучшему. Я запуталась в своих чувствах к нему, а главное, не хотела, чтобы мои развратные фантазии угрожали работе.
Именно поэтому я зашла в интернет и заказала фиолетовый вибратор чудовищного размера. Посылка должна была прийти в любой день, и компания обещала конфиденциальность, так что я была уверена, что изображения членов и зажимов для сосков не украсят посылку.
В конце первой недели он вызвал меня в свой кабинет.
Я встала перед его столом и сказала:
— Да, мистер Джексон?
— Могу я узнать, почему ты не завтракаешь?
Я напряглась, но честно ответила:
— Я завтракаю.
— Забавно, но я не видел, чтобы ты это делала. Не хочу, чтобы ты поддалась на эти глупости и пропускала приемы пищи.
Я сузила глаза.
— Я не делаю глупостей. Ем в своей гостиной те продукты, которые имеются в холодильнике в моей комнате.
Его глаза вспыхнули.
— У тебя есть холодильник в комнате?
— Да.
— Почему?
Положив руки на бедра, я огрызнулась:
— Потому что мне было бы неприятно, если бы возник личный вопрос, и вам пришлось бы вмешаться, даже если я никогда вас об этом не просила, а затем бы меня отчитали за это, как непослушного ребенка. Я также не думаю, что вы захотите, чтобы такой глупый человек был рядом с вами.
Он вздохнул, провел рукой по лицу и произнес мое имя:
— Кензи.
— Есть что-нибудь еще, мистер Джексон?
Я знала, что веду себя по-детски, но не могла, не могла позволить другому мужчине обойти меня. Возможно, ему было стыдно за то, как он себя вел, но так тому и быть. Только он ни разу не извинился. Мистер Джексон и я были лучше, как работодатель и работник... а не как друзья, которые болтали, пили вместе кофе. Как бы сильно мне этого не хватало.
Позже, в тот же день, когда вернулась к своему столу, я услышала два мужских голоса в кабинете мистера Джексона, кричащих друг на друга. Я не могла разобрать слов, но они казались грубыми только из-за того шума, что производили.
Когда Дилан вышел, захлопнув за собой дверь, мои глаза расширились, и я прошептала:
— Ты в порядке? — я не могла отделаться от мысли, что имела какое-то отношение к ссоре братьев. В конце концов, всего несколько дней назад я рассказала Дилану о том, что произошло с Робертом, а затем с Грейсоном.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку.
— Все хорошо, милая. Это было связано с развитием недвижимости. — Дилан уже говорил со мной о том, что ему нужно собраться с силами, и он считал, что покупка, строительство и продажа земли — это то, что нужно. Я догадалась, что его брат был не в восторге от этого. Грейсон всегда думал, что Дилан вернется к пению. Хотя это было то, чего Дилан никогда бы не сделал. Он говорил, что в молодые годы уже достаточно нагулялся и покончил с этой сценой.
— Не похоже, чтобы Грейсон был готов к этому.
Он улыбнулся.
— Не волнуйся, он придет в себя. Мне нужно идти. Мы по-прежнему ужинаем завтра вечером?
— Определенно.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих мыслей, я вошла в ванную и взяла бутылочку с лекарством от кашля с тумбочки над раковиной. Налив нужное количество в прилагаемый мерный стаканчик, я помолилась о том, чтобы «все прошло без осложнений», и проглотила лекарство.
***
— Кензи, пожалуйста, не снимай одежду, — умолял Дилан... я даже не представляла, сколько раз.
— Мое тело болит. Я ненавижу болеть, Дилан. Но я люблю тебя. Ты знаешь об этом? Ты мой самый лучший друг на всем белом свете. — Я повалила его на кровать и крепко обняла.
— Скажи мне еще раз, что ты приняла? — хихикнул он из-под меня.
— Просто немного лекарства от кашля. — Внезапно сев, я задохнулась. — Боже мой. Это сработало. Я больше не кашляю.
— У тебя был приступ всего пять минут назад, милая, — заметил Дилан, присев рядом со мной на край кровати.
Повернувшись к нему, я высоко подняла брови и спросила:
— Правда? — я не могла вспомнить. Все, что я знала, это то, что чувствовала себя прекрасно. Кроме того, что мне было чертовски жарко.
Рука Дилана легла на мою.
— Не снимай свой топ, — почти прорычал он.
— Но мне жарко.
— Напомни мне, чтобы я никогда не заходил к тебе, когда ты под кайфом.
— Я не под кайфом. Я классная, — подбодрила я, а потом застонала, когда руки Дилана погладили мои плечи. — Это так приятно. — Сказала я ему.
— Господи, — пробормотал он и остановился.
— Нет! — воскликнула я. — Еще, пожалуйста. Пожалуйста, с пенисом сверху. — Я согнулась от смеха. Потом остановилась. — Пенис. Пе-нис. Член. Член. Мясная палочка.
— Кензи, что, мать твою, ты делаешь?
— Сижу на полу между твоих ног, чтобы ты мог делать мне массаж.
— А все эти разговоры о пенисе?
Фыркнув, я объяснила:
— Мне просто показалось, что это слово смешно звучит из моего рта. Как вагина, киска, задница, попка, мясной кошелек. О, да, вот здесь.
Руки Дилана разминали мои плечи, и это было потрясающее ощущение.
— Кензи, — крикнул Дилан. — Прекрати пытаться снять с себя одежду, черт возьми.
— Только мой топ, пожалуйста.
— Нет.
— Дилан, — заскулила я и быстро наклонилась вперед, стянув с себя топ, а затем расстегнув лифчик.
— Твою мать. Ты сказала «топ», а я этого не хотел. Теперь ты сняла и лифчик.
Я подняла лифчик, покрутила его на пальце, а затем бросила его в другой конец комнаты со словами «ю-ху-ху». Сев обратно, я сказала:
— Ну вот, так лучше, теперь продолжай, раб. — Взглянув на него, я заметила, что он не смотрит вниз, но его руки все равно легли на мои плечи и начали массировать. — Женское тело тебя оскорбляет?
— Нет.
— Сиськи действительно похожи на яйца, только больше и менее волосатые. Как они могут тебе не нравиться, даже если ты не любишь женщин? — я схватила свою грудь и сжала. — Думаю, я могла бы поласкать женские сиськи другой женщины. Ну, может быть, только их сиськи.
— Ради Бога, пожалуйста, перестань говорить.
Вздохнув, я кивнула.
— Хорошо, но только если ты будешь продолжать.
— Хорошо. — Это было вырвано сквозь стиснутые зубы, или, по крайней мере, так показалось.
Я начала напевать мелодию песни Келис «Молочный коктейль», пока руки Дилана не переместились ниже по моей спине, вырвав у меня стон. — Дилан, это потрясающее ощущение.
В этот момент дверь моей спальни распахнулась, ударившись о стену за ней. Я закричала, вскочила с пола, прижав руки к сердцу, чтобы остановить его.
— Что, блядь, здесь происходит? — прорычал Грейсон. Я зачарованно наблюдала за тем, как его глаза метались по комнате: на кровать, на брата, на меня, снова на брата, где они потемнели, а потом снова на меня, где они расширились.
— Закрой эту чертову дверь, — крикнул Дилан. Он встал с кровати и побежал к двери, быстро закрыв ее. — Иначе она сбежит, идиот.
— Скажи мне, почему я не должен тебя убить? — потребовал Грейсон у Дилана, а затем толкнул его.
— О, ура. Грейсон здесь, — воскликнула я, подняв руки вверх, чтобы помахать ими.
— Она пьяна?
— На гребаном лекарстве от кашля. — Дилан вздохнул. — Кензи. Повернись, черт возьми, лицом к стене.
Я перестала танцевать и положила руки на бедра. Сузив глаза, я спросила:
— Почему? Только потому, что ты гей, а мои сиськи...
— Ты сказал ей, что ты гей? — прозвучало так громко, что мне пришлось заткнуть уши.
Дилан подошел ко мне, по пути подхватив мою футболку, которую он натянул мне на голову, просунув мои руки через отверстия.
— Я должен был что-то предпринять. Она вела себя со мной так настороженно, во всем. Я запаниковал. Женщины чувствуют себя комфортно рядом с геями.
— Дилан и Грейсон — братья. Горячие братья, один гей, другой нет. Один мой босс, а другой нет, — пела я, покачиваясь в такт собственным ритмам.
— Гребаный ад, — услышала я ворчание Грейсона. — Неудивительно, что ее нет на званом ужине...
— Там вечеринка? — воскликнула я. — Ура!
— Черт, — огрызнулся Дилан. Он попытался схватить меня, но я сделала великолепный поворот и обошла его. — Хватай ее, — крикнул Дилан.