Грейсон засмеялся.
Придвинувшись к нему, я спросила:
— Что? У меня что-то было на лице?
Он посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза, казалось, ощупывали каждый сантиметр моего лица. Мое дыхание перехватило, а затем понеслось в быстром темпе. Моя грудь быстро поднялась и опустилась, когда я заметила, как глаза Грейсона потеплели, а затем он облизал губы. Мой клитор пульсировал, и я действительно не думала, что возбуждаться на церемонии награждения — отличная идея.
Наконец, его глаза встретились с моими, и он прошептал:
— Нет, все прекрасно.
И что это было?
Я прикусила нижнюю губу. Он смотрел на мои губы, а потом встретил мой взгляд.
Что-то однозначно происходило.
Что-то, что нагревало мое тело, будоражило соски и сжимало низ живота.
— Эй, — позвал Дилан, разорвав нашу связь.
Если только это была связь, и мне все это не приснилось.
Но, опять же, то, как Грейсон посмотрел на своего брата, было очень враждебным.
— Твоя категория следующая, — сказал Дилан, полностью проигнорировав взгляд Грейсона.
— Категория? — спросила я. — Ты номинант на награду? — прошептала я. — Почему ты мне не сказал?
Он пожал плечами.
— Ничего особенного.
Мое внимание было привлечено к сцене, когда певец сказал:
— И победителем в номинации «Продюсер года» становится... Грейсон Джексон.
Зал взорвался аплодисментами. Люди вокруг нас начали поздравлять Грейсона. Он повернулся ко мне.
Я в шоке прикрыла свой открывшийся рот рукой. За ней я пробормотала:
— Ты выиграл.
— Прости? — спросил он, улыбнувшись.
Он начал вставать. Пока я не схватила в кулаки переднюю часть его пиджака и не закричала:
— Ты выиграл. О Боже. — Затем я его поцеловала.
Я поцеловала Грейсона прямо там, на глазах у миллионов. Когда он полностью поднялся, я поднялась вместе с ним, и когда его руки обхватили мою талию, прижав меня к нему, я застонала.
Он внезапно отстранился, посмотрел на меня сверху вниз и низко прошептал:
— Блядь.
Блядь?
Что это значило?
— Грэй, тащи свою задницу на сцену.
Он кивнул, только его глаза не покидали моего лица, а потом он ушел.
Словно кто-то управлял моим телом, я села. И была уверена, что шок уже начал проходить. Рука Лори опустилась на мою. Я подпрыгнула и посмотрела на нее.
Раздавались хлопки, я слышала голос Грейсона на заднем плане, но у меня звенело в ушах, а сердце колотилось сильнее, чем раньше.
— Кензи? Кензи, ты в порядке? — спросила Лори.
Я кивнула, а затем покачала головой.
Я поцеловала своего босса.
Поцеловала его.
Мои губы были прижаты к его губам.
О, черт. Я засунула язык ему в рот.
— Мне нужно идти, — прошептала я.
Люди смеялись над чем-то, но я не знала, над чем.
— Что? — спросила Лори.
— Мне нужно идти.
Я быстро поднялась и начала пробираться к проходу. Но сила притяжения заставила мои колени встретиться с полом, мои ноги все еще тряслись после поцелуя. По крайней мере, я так думала. Я тяжело приземлилась на пол, но на этом мои страдания не закончились. Помещение зала было под наклоном, и он шел вниз прямиком к сцене, и мое тело начало катиться, как и вся моя жизнь катилась к черту.
***
— Тебе повезло, что ты не сильно ушиблась, — подвела итоги Лори, когда мы остановились перед квартирой. Это было правдой. Я знала, что проснусь с несколькими синяками, но кроме этого и порванного платья, я была в порядке.
— Кроме того, что я задела свое эго и эго Грейсона, — пробормотала я, скорее для себя, чем для кого-то еще.
— Ты не задела мое эго, — сказал Грейсон. Ему пришлось уйти с церемонии раньше из-за меня. Я поцеловала его, а потом упала и покатилась по проходу. Как он мог сказать, что его эго осталось нетронутым? Я думаю, он просто пытался быть милым.
Когда водитель открыл дверь, я похлопала его по ноге за то, что он пытался поднять мне настроение. Потом поняла, что мне вообще не следовало его трогать. Я быстро отдернула руку и вышла из машины. И была уже на полпути к двери, когда Лори позвала меня по имени.
Повернувшись, я увидела румянец на ее щеках, прежде чем она сказала:
— Я только поговорю с Диланом несколько минут. Скоро поднимусь.
Я бросила на Дилана предупреждающий взгляд. Он отсалютовал мне и усмехнулся. Вздохнув, я сказала:
— Я постараюсь удержать папу наверху, но сомневаюсь, что надолго.
Она кивнула. Я пошла вперед к лифту с низко опущенной головой и мыслями о лицах всех, когда я вскарабкалась на свои шаткие ноги после падения. Несколько человек хихикали, большинство спрашивали, все ли со мной в порядке. Я извинилась и быстро побежала по проходу прочь от своего бедствия. Боже, я надеялась, что Грейсон был прав, и никто не увидел бы этого по телевизору. Однако это было сомнительно. Погуглив в машине, я обнаружила, что это было показано по телевидению в прямом эфире.
— Мне придется ходить по городу с мешком на голове.
— Все было не так уж плохо, — сказал Грейсон, заставив меня подпрыгнуть. Я не заметила, что он последовал за мной в лифт.
— Было не так уж плохо? — я почти закричала. — Я... я... ну, знаешь, поцеловала своего босса перед многомиллионной публикой, затем, каким-то образом, мой язык зажил своей жизнью и решил исследовать твой рот, а потом я упала лицом в пол и покатилась, покатилась, Грейсон, по проходу перед этими же миллионами глаз. — Мои глаза расширились. Я закрыла рукой рот, когда осознала. — А как же работа? О... божечки… — я согнулась в талии и попыталась сделать глубокий вдох. — Они подумают... подумают... Нет, они увидят, что я растерзала тебя, как голодная львица. — Я опустилась на пол лифта. — Просто оставь меня здесь умирать. Я не могу смотреть никому в глаза.
Грейсон вздохнул.
— Вставай, Макензи, и не волнуйся о том, что подумают люди.
Ударившись головой о стену, я подняла на него глаза.
— Как ты можешь так говорить, когда тебе было стыдно за то, что на работе ты заступился за меня перед Робертом на глазах у всех?
Он закатил глаза.
— Тогда я повел себя, как мудак. Мне плевать на то, что кто-то скажет или подумает.
А что он подумал?
Я хотела знать, но ни за что на свете не собиралась спрашивать.
Двери лифта открылись, и я сразу заметила отца. Он стоял у бара и наливал себе выпить.
— Кексик, ты что, не ужинала сегодня, потому что выглядело так, будто ты готова сожрать своего босса?
Застонав, я закрыл глаза и спрятала лицо в ладонях.
— Ты в порядке после падения?
Я издала хныканье, а потом заплакала:
— Видишь. Все это видели.
В бок ударило тепло. Я отняла руки от лица и увидела Грейсона, склонившегося рядом со мной.
— Ну и что? Никто из них не имеет значения. Случится что-то другое, и тогда они сосредоточатся на этом. Кроме того, я убью любого, кто скажет гадость в твой адрес.
Я кивнула.
— Давай, Кексик, подними подбородок и пошли их всех к черту.
Они оба были правы. Я знала, что они были правы. Если Грейсону было все равно, то и мне должно быть все равно, верно?
— Думаю, я погрязну в своей жалости к себе, по крайней мере, эту ночь, — сказала я.
Когда Грейсон встал, то протянул мне руку. Я взяла ее и поднялась. Затем мы оба вышли из лифта.
— Трент, — начал Грейсон. —Лори все еще внизу с моим братом.
— Какого черта? — прорычал отец. — Уйди с дороги. Хоть он и твой брат, я его со тупенек спущу.
Папа вошел в лифт и нажал на кнопку, чтобы двери закрылись. Я повернулась к Грейсону и хихикнула.
— Это было подло с твоей стороны.
— Пусть это будет расплатой за то, что тебя вынудили сегодня посетить это мероприятие.
— Спасибо. Это мило. — Я пошла в свою часть квартиры, а Грейсон направился в свою. — И прости еще раз за то, что, ну, знаешь, я впилась своим ртом в твой. Просто была очень рада за тебя, и ура, ты выиграл. Я так и не поздравила тебя. Ну, спокойной ночи. — Я нервно засмеялась.