— Я заявляю, что все мужчины — идиоты. — Моя сестра хлопала и аплодировала. — Мужчины ни на что не годятся. Мужчины могут поцеловать мою круглую задницу, потому что я становлюсь лесбиянкой.
— Это значит, что я не дождусь от тебя внуков, — услышала я крик отца, где бы он ни находился.
— Я достану их для тебя, папа. Похищение отменяется, поэтому мы с моей девушкой будем использовать банк спермы, потому что отныне ни одному мужчине не попасть в «логово Макензи».
После ужина Грейсон сказал, что ему нужно куда-то идти, и исчез, прихватив с собой Дилана. Когда Дилан сказал, что догонит нас позже в квартире, Грейсон ничего не сказал. Вероятно, он уходил к какой-то другой женщине или планировал догнать Гарпию, которая вышла из ресторана за час до нас, улыбнувшись и подмигнув Грейсону. Не то, чтобы я следила.
— Нам нужны футболки с надписью: «Мужики — отстой». Разве это не круто? — спросила я Лори.
— Абсолютно. — Лори усмехнулась и сделала еще один глоток своего коктейля. Она выпила больше, чем следовало бы, потому что была расстроена тем, что Дилан не смог вернуться. Что-то случилось с его деловой сделкой, и он должен был все уладить, пока дерьмо не попало в вентилятор. Так он и сказал. Он также пообещал моей сестре, что увидится с ней рано утром, чтобы попрощаться. Лори призналась, что не хотела прощаться. Она хотела завернуть Дилана и забрать его с собой домой, и тогда отец вышел из комнаты, чтобы оставить нас пьянствовать наедине.
— Сынок, я бы туда не ходил.
Я покачала головой. Посмотрев вниз на Лори, я спросила:
— Папа только что что-то сказал?
— Нет, — ответила она со счастливой пьяной улыбкой, вероятно, очень похожей на мою собственную.
— Так, на чем я остановилась?
— Мужчины могут поцеловать твою круглую задницу, потому что ты становишься лесбиянкой. — Она хихикнула.
— Хорошо. — Я кивнула и подняла руку вверх, разлив свой напиток, а затем крикнула: — Мужики — отстой.
— К-Кензи.
— Правильно, сестренка. Мужики — отстой, и я собираюсь подарить папе внуков из шприца. — Я посмотрела на нее. Она казалась бледной. — Эй, эй, эй. — Я встала на колени на столе. — Ты в порядке? Тебе не обязательно становиться лесбиянкой со мной. Просто дай мне знать, если какой-нибудь парень будет трахать тебе мозги. Ты скажешь ему, что твоя старшая сестренка надерет ему задницу. — Я протянула руку и погладила ее по голове. — Хорошо? — спросила я.
— Я вижу, ты хорошо провела ночь, Макензи.
Моя рука замерла на голове Лори. Я наклонилась и прошептала:
— Мой босс стоит позади меня, не так ли? Я ведь слышала его голос, верно?
Она кивнула.
Закрыв глаза, я громко вздохнула, прежде чем снова сесть на колени и оглянуться через плечо.
— Добрый вечер, мистер Джексон. — Я пробежалась взглядом по его телу. Черт бы его побрал за то, что он хорошо выглядел. Как я могла забыть о своей влюбленности, когда он выглядел так чертовски аппетитно?
— Никогда бы не подумал, что, вернувшись домой, найду свою помощницу, стоящую на обеденном столе, — прокомментировал он, прислонившись к дверному косяку, затем выпрямился и шагнул внутрь, а после него на кухню вошел папа.
— Дамы, я думаю, пора спать. Лори, завтра нам предстоит долгая поездка, и я не собираюсь останавливаться каждые полчаса, чтобы тебя вытошнило.
Я медленно моргнула. Постель звучала замечательно. По крайней мере, там мой рот не открылся бы, и я не смогла бы произнести глупости, которые должны остаться в моей голове. Я слезла со стола и выпрямилась.
— Я злюсь на тебя.
— Что я сделал? — спросил папа.
— Не ты. Он. — Я указала на Грейсона, затем подошла прямо к нему.
— Кексик, я бы не стал больше ничего говорить, — заботливо предложил папа.
Губы Грейсона дернулись, прежде чем он сказал:
— Все в порядке, Трент. Что бы она ни сказала, работу не потеряет.
Что ж, это было приятно.
— Как мило, — сказала я, похлопав его по груди. — Видишь, ты можешь быть милым. — Я улыбнулась, а затем сузила глаза. — Но я все еще злюсь.
Он вздохнул, но сделал это с ухмылкой на губах.
Губы, которые я целовала.
Губы, прикосновение к которым я чувствовала.
Покачав головой, я встала во весь рост и пробормотала:
— Думаю, мне пора спать. — Хочешь присоединиться ко мне? Это было на кончике моего языка. Я прикусила нижнюю губу и застонала, когда увидела, что Грейсон смотрел на мои губы.
Повернувшись, я подошла к Лори и крепко обняла ее.
— Я так безумно люблю тебя, Лори-Тори-Пори.
— Я люблю тебя еще больше. — Она фыркнула мне в плечо.
Я обвила руками ее плечи и прижала к себе:
— Не могу дождаться, когда ты переедешь сюда. Тогда мы сможем снять квартиру вместе. — Наклонившись, я прошептала: — Ты работаешь над тем, чтобы папа тоже переехал, но не к нам. Мы хотим водить домой парней и все такое.
Позади нас послышались сопение.
Поцеловав ее в щеку, я сказала:
— Спи спокойно, моя красавица.
Затем я придвинулась к папе и обняла его так же крепко.
— Папа, папа, папочка. Я очень, очень по тебе скучала. — Отстранившись, я добавила: — Но больше нет. Я буду звонить тебе, общаться по Скайпу и прочее дерьмо, постоянно, а ты будешь говорить: «Лучше бы Кензи заткнулась и перестала звонить». Так что тебе придется переехать сюда, и тогда я смогу навещать тебя, а не звонить, так что, по крайней мере, ты не будешь слышать «дзынь, дзынь, дзынь» каждый час.
Папа хохотнул.
— Я подумаю об этом.
Я указала ему на лицо и сказала:
— Ты сделаешь это или будет «дзынь, дзынь, дзынь» каждую секунду.
— Увидимся утром, Кексик.
Я улыбнулась и кивнула.
— Увидимся. Но мне будет грустно видеть, как вы оба уезжаете.
— Нам будет грустно уезжать.
— Теперь мне хочется плакать, — прошептала я.
— Макензи, — отрезал Грейсон. Подпрыгнув, я посмотрела на него. — Иди в кровать.
Отсалютовав ему, я ответила:
— Да, сэр. — Затем вздохнула и добавила: — Мистер Большой Начальник.
По крайней мере, мне не хотелось плакать, и я отправилась спать счастливой пьяницей. Пробуждение было совсем другой историей. После слезного прощания папа и Лори уехали.
Дилан положил руку мне на плечи и сказал:
— Мои дни сочтены, дорогая.
Я видела это. Он был так внимателен к Лори до последней секунды, а теперь ему казалось, что его свет потух. Он не улыбался. Его глаза не блестели, и он печально вздохнул.
Погладив его по животу, я сказала:
— Она скоро вернется.
— Еще не скоро, — проворчал он.
Глава 20
В течении месяца многое изменилось, и я сейчас говорю не о работе.
Грейсон изменился.
Это были лишь незначительные изменения, но все равно я их замечала.
На самом деле, я чувствовала их.
По какой-то причине он казался счастливее, и всякий раз, когда я была рядом с ним, он тянулся ко мне, чтобы как-то прикоснуться. Рука к спине или руке. Пальцем погладить здесь или там. Каждый раз мое тело загоралось огнем, и каждый раз я приходила в замешательство от этого.
Я ведь не могла ему нравиться?
Может быть, он был бы таким, если бы у него была сестра или что-то в этом роде.
Хотя мне пришла в голову и другая мысль. В течение нескольких недель после отъезда моей семьи он видел, как мне было грустно, так что это мог быть его способ показать, что ему не все равно и выражение своей поддержки.
Что бы это ни было, это сводило меня с ума и не позволяло забыть о моей влюбленности. Он был везде, куда бы я ни пошла, когда не работала. Если я шла плавать, он появлялся. Если была на кухне, он заходил туда с ухмылкой на лице.
Хуже всего то, что накануне он зашел на кухню, когда я завтракала, и сообщил, что в его части квартиры начинался ремонт. Мое тело напряглось, ложка была на полпути ко рту.
— Пардон? — спросила я.
— Завтра я перееду в одну из комнат на твоей стороне, пока будут делать ремонт на моей стороне.
— Но... у тебя есть целый этаж для гостей, где ты мог бы остановиться.
Его бровь изогнулась, когда он сделал глоток своего кофе.