– Тогда не будем терять на это время. Что вам угодно?
– Я только начинаю вникать в ситуацию, мистер Матерс. Вы, конечно, знаете, что был пожар?
– Да.
Он сделал удивленное выражение лица, и я подумал, что этот человек что-то знает.
– Вы знали? – переспросил он. – Вы могли бы все здесь проспать. Я уже успел повидать нескольких пожарников, полицейских и, конечно, часть людей, которым удалось спастись…
– А теперь вы пришли ко мне.
– Да. Вы еще не успели связаться со своей компанией?
– Нет.
Он ничего не сказал о том, что пожар был трагическим, фантастическим, невероятным – подобные вещи люди говорят только в первый момент, а потом к катастрофе начинают относиться, как к данности.
– Ну, во-первых… я так понял, что вы находились в ресторане за городом, когда начался пожар. Вы вернулись и обнаружили пожарных у Нового Моста. Вы дали им несколько советов, хороших советов, как я понял – а потом ваша жена очень помогла организовать убежище для людей, лишившихся крова. А вы, после этого, на всю ночь исчезли.
Что произошло, мистер Матерс?
Совершенно неожиданно я оказался перед выбором. Мне и в голову не приходило, что на такой ранней стадии мое поведение может кого-то заинтересовать.
С самого начала, в целом, я верил Миранде.
А теперь вся наша жизнь с Шейлой, само будущее наших детей, было поставлено под угрозу. В предыдущем варианте события развивались для меня наихудшем образом. Меня обвинили во всем. Моим детям придется всю жизнь делать вид, что я не имею к ним никакого отношения.
Я спас двести человек в Тринити Холл, но никто об этом не знал.
Старший констебль Вилсон пришел ко мне вовсе не для того, чтобы кинуть первый камень. Скорее всего, он и в самом деле пытается представить себе, что же здесь происходило. Он слышал о том, как развивались события у нового Моста и, скорее всего, больше ему ничего не известно. Может быть, он обратился ко мне только потому, что там, у моста, я обнаружил присутствие духа, дал Шейле разумные указания, а сам занялся чем-то иным. Возможно, у меня была какая-то цель…
Это было только начало.
Мне было совсем не обязательно устраняться и давать событиям развиваться своим чередом (чем все это для меня могло кончиться, Миранда рассказала с более чем достаточными подробностями) – я могу сам повернуть руль в ту сторону, которая меня больше устраивает. Если я это сделаю, то мир Миранды может погибнуть. Ее пресловутая река времени может выбрать совсем другой путь. Да и чем это может кончиться для меня – неизвестно.
Тем не менее…
Я открыл шкаф и вытащил два пожарных костюма.
– Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное? – спросил я.
Кости были брошены. После того, как я показал старшему констеблю Вилсону пожарные костюмы великанов, отступления у меня не было. Поначалу костюмы не производили особого впечатления, но то, как они легко подходили любому человеку, принимая форму его тела, и то, каким странным образом они застегивались безо всяких пуговиц и молний, заставляли слушать меня куда более внимательно. Рано или поздно их испытают в большом пожаре, и тогда станет абсолютно ясным, что в них можно проходить сквозь самый яростный огонь.
Я не собирался отступать, но и говорить лишнего я пока не хотел.
В следующие несколько лихорадочных часов я успел поговорить со множеством людей – причем каждый следующий занимал более важный пост, чем предыдущий, а начал я разговор со старшего констебля нашего округа. Я не видел ни Шейлы, ни Дины – слишком многие люди хотели поговорить со мной.
Я рассказал им о Мэгги Хобсон, и был первым, кто сообщил им о ее смерти. (Прошло несколько дней, прежде чем удалось составить даже предварительный список жертв.)
Я не перекладывал свою вину на ее плечи; им предоставлялось делать выводы самим.
Я рассказал им еще несколько деталей о пожаре – то, что я не мог узнать никаким «рациональным» способом. Я не признал, но и не отрицал, что видел Шатли в самый разгар пожара. Им так и не удалось заставить меня сказать что-нибудь, во что они не могли поверить…
Относительно Миранды и великанов я сохранял молчание, что в конечном счете привело к тому, что они поверили в совершенно невозможные вещи, вместо того, чтобы сразу их отбросить в сторону. Добровольно я не рассказывал им ничего; и только под давлением обстоятельств и фактов, выдавал им по крохам правдоподобную информацию.
Я не стал скрывать, что имею отношение к спасению Тринити Холл. Я рассказал каким образом была дана тревога, а потом намекнул…
И уже перед тем, как вечером следующего после Большого Пожара в Шатли дня, я понял, что сделал правильный выбор – для нас.
Невозможно сделать козла отпущения из человека, который знает о событиях больше, чем все остальные.
Человека, который знает больше, чем говорит, и молчит, пока ему не сообщают три четверти ответа.
Да, для нас я сделал правильный выбор. И, может быть, для Шатли, для всего моего мира. Знание о том, что с этим ужасным пожаром связано что-то сверх естественное, давало возможность принять эту трагедию гораздо легче.
Для тех, кто потерял близких, оставалась надежда.
Может быть, они еще живы.
Но правильно ли я поступил с Белоснежкой и великанами? Может быть они все исчезли, или Дар возродился среди них еще в худшем варианте, чем раньше?
Бросил ли я миллион водородных бомб на мир 2297 года?
Мой опыт показал, что я был несправедлив к Миранде и великанам, считая, что им наплевать на «наш» мир.
Мог ли я, после этого, равнодушно относиться к «их» миру?