— Поддерживаю, — услышал я голос Никона. — И ты, Мик, — обратился он к лекарю, — помалкивай об этом.
— Сейчас мы похожи на рыцарей из дамских романов, — усмехнулся Люк, — такие же честные и благородные. Может, еще и за руки возьмемся?
— А ты откуда знаешь, что рыцари в дамских романах за руки держатся? Почитываешь иногда? — не остался в долгу Никон.
— Тут ты меня уел! — покладисто согласился Люк, и мужчины весело рассмеялись. Правда, смеялись недолго, так как больной зашелся в диком кашле.
— Люк! — закричала на него Мия. — Ты знаешь, сколько я в тебя трудов вложила?! Перестань страдать этой фигней, не маленький уже!
— Все, все, все, — я представил, как Люк поднимает руки в защитном жесте, — больше не буду.
Сразу после его слов я обнаружил, что вся принесенная еда давно уничтожена. С удивлением посмотрев на пустой поднос, скинул с себя рубаху и, подойдя к небольшой деревянной бадье, начал умываться.
«Ка-а-айфП!» — пронеслось у меня в голове. Хоть вода и оказалась прохладной, было очень приятно смыть с себя въевшийся пот.
Закончив умываться, оделся и пошел в комнату Люка.
— Всем привет! — весело сказал, открывая дверь. — Кто тут нуждается в срочной медицинской помощи?!
— Я нуждаюсь, — улыбнулся Люк, глядя на меня.
— Нел, — позвала меня Мия, — раз ты уже поел, то давай я еще раз проверю состояние твоих каналов.
Понятливо сняв рубаху, я вытянул перед собой руки.
— Постарайся не шевелиться, — сказала девушка и начала действовать.
Положив свои ладони мне на плечи, она стала медленно опускать их вниз.
Из-под ее рук появилось видное даже обычным людям бледное зеленое свечение.
Ощущения от диагностики были довольно необычными. На мои руки словно распылили спрей со спортивной заморозкой. Конечности заледенели.
— Ну что ж, — через некоторое время улыбнулась девушка, убирая свои ладони, — все с тобой нормально, каналы в порядке.
— Я это и так знал, — улыбнулся, надевая рубаху, — чувствую себя просто отлично!
— С твоей регенерацией это немудрено. Я бы удивилась, если бы за сутки ты не восстановился полностью.
— Сутки?! — удивился я. — Я провалялся без сознания целые сутки?!
— Чуть больше, — педантично заметил Тис. — На пять с половиной часов.
— Значит, сегодня воскресенье, — пробормотал тихо.
«Так, — начал я мысленно подсчитывать, — до уроков у Старика еще три дня. Есть время отдохнуть и навестить ребят».
— Через полчаса обезболивающее Люка закончит свое действие, — прервал мои мысли сидевший до этого молча лекарь, — поэтому я предлагаю начать его лечить.
— Ну что, подсобишь энергией? — повернувшись в мою сторону, спросила девушка.
— Конечно, — ответил я и принялся снимать рубашку — не хотелось пачкать ее.
Пока подручные Люка растапливали камин и делали небольшую перестановку в комнате, я вспоминал свою последнюю передачу энергии.
«Черт!» — спохватился я.
— Мия! — тут же позвал я девушку. — А где мой амулет?
— Вон там, — махнула она в сторону шкафа, — в белой шкатулке лежит, посмотри.
Метнувшись к шкафу, я нашел нужную шкатулку, в которой лежал мой амулет.
Облегченный выдох вырвался сам собой.
Оставив шкатулку на видном месте, подошел к камину, возле которого уже стоял большой стол, застеленный белым полотном.
Когда Люка положили на стол, все лишние вышли из комнаты, остались только я, лекарь и Мия.
Он лежал на животе, вытянув руки вперед.
Моему взгляду предстало очень неприятное зрелище. Его спина была в широких рваных ранах, покрытых сухими корками крови. К тому же правую сторону тела словно чем-то ошпарили. Ожог некрасивый, но еще благо, что только второй степени. Многочисленные волдыри на теле Люка — это явно лучше, чем обугленные до состояния полного отсутствия кожа и мышцы.
Всю эту «красоту» дополняли раны от открытых переломов. Их было ну очень много. Не понимаю, как Люку еще мужское достоинство не оторвало. Хотя, может, и оторвало, а Мия назад пришила, наверняка в первую очередь…
«Нет, лучше ее об этом не спрашивать, жизнь мне еще дорога».
Закончив осмотр Люка, одну руку я положил в огонь, а второй прикоснулся к спине Мии.
Зачерпнув немного энергии из огня, отдал ее девушке и прислушался к себе.
«Вроде бы все нормально, — подумал привычно. — Нигде ничего не болит, нигде не тянет».
Решив не рисковать, взял еще немного энергии, передал, прислушался. Все было нормально. Поэтому я без опаски принялся за передачу. Где-то на третьей сотне передач впал в некий транс. Не тот, который помогает мне ускоряться, а тот, в который впадают шаманы дикарей, напившись отвара из мухоморов. Восприятие времени для меня расплылось. Я действовал механически. Взял-передал, взял-передал, взял-передал…