— Знаете, Мэрком, мне нравится ваш образ мышления. Вы талантливый аналитик, вам об этом говорили?
Старец засмеялся.
— Насчет аналитика — ни разу. Обычно хвалят мои невероятные способности к волшебству, благодаря которым я, мол, и развязываю подобные задачки.
— Но, разумеется, волшебством здесь и не пахнет?
— Вы точно знаете? — добродушно поинтересовался чародей.
— Пока не убедите меня в противоположном — не поверю. Там, откуда я родом, волшебников нет.
— Или они научились слишком хорошо убеждать вас в том, что их нет.
Ответить Максим не успел — в комнату вошел Авилн и сообщил своему хозяину, что его хочет видеть вновь прибывший из города некий господин Гулладвэн. Мол, прошлый раз, когда он прилетал за Создателем, о чем-то упомянутый господин забыл договориться с господином Мэркомом.
Чародей извинился перед Журским и поспешил к гостю, бросив только напоследок:
— Подождите меня здесь. Скоро вернусь.
— Скажите, Авилн, а кто такой этот Гулладвэн? — остановил Максим слугу.
— Главный Искатель Бурина, — невозмутимо, словно дворецкий из старой доброй Англии, промолвил Авилн.
«Короче говоря, следователь», — мысленно подытожил Журский.
Выглядел господин Гулладвэн сурово, взглядом усаживал вас в кресло, и казалось, что если только вздумаешь врать — тут же выведет на чистую воду и на ней же, воде с хлебом, будет держать в каталажке до тех пор, пока во всем не признаешься. Словом, пресерьезнейший персонаж.
К тому же он, кажется, успел не на шутку поцапаться с Мэркомом. Максим подозревал, что причина в несанкционированном появлении Создателя на вверенной Гулладвэну территории — факт, повлекший за собою череду беспорядков. А, похоже, больше всего на свете Гулладвэн не любил беспорядки.
После того, как их представили друг другу, Журскому пришлось долго и в деталях описывать все обстоятельства, при которых они с Резниковичем нашли платок Надежды. Главный Искатель внимательно слушал и даже кое-что записывал в свой блокнотик. Не иначе намеревался лично позаботиться об этом деле.
Оказалось, вместе с Гулладвэном прибыло два сыскаря рангом пониже, но с колоссальными, если верить словам Искателя, полномочиями. Они потащили Журского к Кругам и принялись детально изучать местность. Чувствовалось: оба — спецы что надо, от таких никто и ничто не скроется.
— Найдем, — заверил один из них, худой и хмурый. — Жаль только, меганевры в нашем распоряжении нет, а то…
— Подождите, но вы же сюда на стрекозе прилетели, так? — Максим вопросительно переводил взгляд с одного сыскаря на другого.
— Даже на двух, — уточнил напарник худого. — А толку? Господин Гулладвэн наверняка уже отбыл в столицу и прихватил с собой обеих.
— Зачем?!
Хмурый посмотрел на него, как на умалишенного:
— В городе творится дракон знает что, там каждая стрекоза на счету.
Ну что здесь будешь говорить?.. Они по-своему правы, их начальник — тоже. Вот только Максиму от этого ничуть не легче; но ведь «найдут» же, правильно?.. Радоваться бы — да не радостно.
Втроем они вернулись в башню: сыскари — чтобы приготовиться к походу по следам пропавшей Надежды, Журский — чтобы пообедать. Все равно с собой его эти двое брать не собирались. Мол, ничем он им не поможет, только мешать будет.
Трапезничать пришлось в гордом одиночестве, поскольку Мэрком уже откушал, а Кэвальд не желал ничего слышать о еде, будучи в расстроенных чувствах из-за своей меганевры; а больше в башне «господ» не было, прислуга же ела-пила отдельно.
После обеда Журский поплелся в библиотеку, убивать время. Но читать «О природе…» за стоявшим здесь столиком показалось ему очень неудобным, и Максим решил взять книгу к себе в комнату. Фолиантище был знатный, таким можно людей убивать; Журский кое-как пристроил его подмышкой и поволок к дверям. Где Максиму и пришлось задержаться. «О природе…» ни в какую не желала покидать библиотеки — книга намертво зависала у порога, словно была посажена на прочную, хоть и невидимую цепь. Ругаясь вполголоса, Журский не сдавался и рвался к выходу.
— Что здесь происходит?!
От неожиданности Максим уронил фолиант (разумеется, себе на ноги) и уставился на Мэркома. Чародей являл собою олицетворенную фигуру Гнева: с растрепанной бородой и пылающим взором он сурово глядел на провинившегося.
Выслушав объяснения Журского, старец немного успокоился. Кажется, случившееся даже немного позабавило его.
— Вот вам, кстати, возможность убедиться, что волшебство все-таки существует. Ни одну книгу из этой библиотеки никто без моего ведома не может унести. Система защиты тотчас срабатывает — и одновременно срабатывает сигнал, оповещающий меня о том, что кто-то пытается совершить кражу.
— Или просто взять книгу к себе в комнату, чтобы почитать, — ворчливо добавил Максим. — К чему такие сложности? Насколько я понимаю, среди ваших слуг нет воров. Или вы держите здесь какие-то особо тайные манускрипты? Почему же тогда я не видел ни одного?
Мэрком засмеялся:
— Ну, на то они и тайные! Если же серьезно, то в жизни бывает всякое. А многие книги, собранные здесь, слишком уникальны, чтобы рисковать. Я бы не хотел потерять ни одну из них. Поэтому, уж извините, вам придется читать их в библиотеке. Правило есть правило.
— Ладно, забудем про книги. — С помощью чародея Максим положил «О природе…» на место. Присев на подоконник, он покачал головой: — Меня другое волнует. Когда вы планируете вернуть сюда моего друга?
— Какого?.. — потом он догадался. — Создателя? Ну, Он, вероятно, будет теперь жить в столице. Господин Гулладвэн утверждает (и я с ним согласен), что это лучшее решение сложившейся ситуации.
— Вполне возможно, что вы оба правы. Но в таком случае мне необходимо тоже попасть в столицу.
— Боюсь…
— Не бойтесь! Хотите сказать, что поблизости нет ни одной меганевры, которая бы отнесла меня туда? Пусть так. Просто дайте мне в спутники кого-нибудь, кто знал бы дорогу. Я и на своих двоих смогу добраться ничуть не хуже, чем на стрекозе, поверьте.
— А как же ваша дочь?
— Кажется, от меня сейчас здесь ничего не зависит. Двое Гулладвэновых эльфов, насколько я понимаю, вполне компетентны. Простите, но мне нечего делать в вашей башне. А в столице…
— О, вот вы где! — воскликнул вошедший Кэвальд. — Мэрком, я решил, знаешь ли, прогуляться. До Бурина. Хочу удостовериться, что твоя ученица на самом деле умеет обращаться с меганеврами.
Чародей повернулся к Максиму:
— Ну вот вам и провожатый.
Киллах о переменах
Благодаря своему путешествию к Граничному хребту, Клеточник не только обзавелся волшебным мечом. Он еще и увидел, как живут кхарги в самых разных уголках того, что после стало Державой Сынов Господних. Многому научился он — но еще больше предстояло ему узнать по возвращении в Гунархтор.
Тленуракка («Гнездо Смелых») — город большой и богатый — находился в стороне от их пути, но Желтоклыкий настоял на своем.
— Ты же сам хотел, чтобы я рассказал тебе про мои догадки насчет планов господина Миссинца. А теперь отказываешься, — ворчал он. — Не бери в голову, пару дней потеряем, зато потом, возможно, выиграем много больше.
После того, как Желтоклыкий же настаивал, чтобы они двигались к Гунархтору с максимально возможной скоростью, слышать это было странно. Рокх с досадой припомнил, как приходилось тащить еще не до конца выздоровевшего надзирателя на носилках, меняясь с кхаргами-зверьми. А теперь вот…
О случившемся в пещере по молчаливому согласию обоих не было сказано ни слова. Просто в отношениях между воспитанником и надзирателем наметились определенные перемены. Вот, например, раньше Желтоклыкий никогда сам бы не взялся что-либо рассказывать Рокху, а теперь буквально настаивает, еще и в Гнездо это затащил.
Правда, что вылупляются здесь исключительно смелые, заметно не было. Скорее уж, сытые. Вообще прежде всего било в ноздри здесь то, что болезнями или гнилью в Тленуракке не пахло — вот такой парадокс. Чему Рокх несказанно удивился: в любом из городов, виденных им прежде, эти две составляющие являлись непременными, даже в Гунархторе.