Об этом, разумеется, Голос Господен заранее договорился с Хитромудрым и Ветронюхом — те понимали свою выгоду и с легкостью согласились с его предложением. Но в предварительных разговорах с ними пророк умолчал о том, что для охраны строительства часть кхаргов будет работать стражами порядка
— и соответственно обучаться. Только теперь, на площади, сказал он это как вещь, само собой разумеющуюся. И поздно было Хитромудрому выражать свое недовольство; да и не сразу градоправитель сообразил, что к чему.
Строительство дороги между Гунархтором и Менуквой перевернуло жизнь многих кхаргов. Некоторые из них никогда прежде не уходили дальше своей родной деревни, но услыхав о происходящем, бросали все и отправлялись в один из городов, чтобы присоединиться к строительству, угодному Одноокому. Так впервые, благодаря Господу нашему, мы разорвали узы топофилии!
Однако среди приходивших наниматься на работу, были не только деревенские или городские жители. Конечно же, больше всего сперва попадалось бродяг, мелких преступников или по тем или иным причинам изгнанных из своих селений отщепенцев. Именно им, каким бы невероятным это ни казалось, предстояло вскоре стать непобедимым войском Державы. А возглавить войско должен был Избавитель.
Смотреть на будущих вояк отправились вдвоем с Желтоклыким. За ночь Рокх многое успел передумать и сегодня чувствовал себя невыспавшимся, но вполне довольным. Он наконец-то определился с тем, как будет жить дальше, — ну, хотя бы на самое ближайшее время.
Рокх решил принять имя Избавителя и все прочее, навязанное ему господином Миссинцем. Но вместе с тем с сегодняшнего дня начать строить собственную «дорогу», отличную от пути, намеченного для его жизни воспитателем.
Пока что, впрочем, те кхарги, что предназначались для мостовой между Гунархтором и Менуквой, годились и для «дороги» Рокха.
«Поглядим-ка на этих строителей», — думал он, шагая по улицам, еще не просохшим от вчерашнего дождя. Встречные, узнавая Избавителя, либо начинали в приветствии подобострастно откидывать голову назад, либо наоборот, жались к стенам и торопились поскорее проскочить мимо. «Вряд ли это они меня так хорошо запомнили. Наверное, все дело в Арреване — вот уж кого, раз увидевши, ввек не забудешь. И шеи они свои, запрокидывая головы, не мне подставляют, а моему клинку», — с раздражением подумал Рокх. Он рад бы был избавиться от Арревана, меч действовал на своего хозяина угнетающе… да и следовало еще разобраться, кто чей хозяин. Но в этом отношении господин Миссинец оказался суров: велел во время любого выхода за пределы холма брать с собой именно Рассекающего, мол, пусть у кхаргов с самого начала складывается нужный образ Избавителя. Да и по запаху или в лицо Рокха не каждый знает, а вот по мечу узнавать будут.
Вот и узнавали.
Они с Желтоклыким как раз миновали пределы старой городской стены и вышли к новостройкам. Холм господина Миссинца вообще-то по старым меркам располагался на окраине, но изменения последних лет сказались буквально на всем здесь, так что прежние выселки теперь считались едва ли не центром Гунархтора. И хотя вторую, внешнюю стену города, до конца еще не построили, селиться начали уже за ней. Там же, за внешней стеной, располагались бараки для строителей и казармы для будущих воинов, которых господин Миссинец поименовал стражами дороги. Казармы начали строить задолго до неболивня — пророк договорился с несколькими купцами, чтобы те сделали соответствующий заказ зодчим вроде как для самих себя — а потом просто перекупил строения, за деньги, выделенные Хитромудрым. Таким образом никто заранее ничего конкретного о замыслах господина Миссинца не мог узнать, даже если бы захотел.
Казармы были отгорожены от любопытных взоров и носов невысоким, но надежным частоколом. У ворот переминалась с ноги на ногу внушительная толпа кхаргов — похоже, не только зевак, но и тех, кто хотел стать стражами дороги.
Рокх и Желтоклыкий едва протолкались к казармам сквозь живой заслон, когда навстречу гостям рванулась высоченная фигура. Надзиратель угрожающе зарычал, рука Рокха сама собою потянулась к Рассекающему, хотя Клеточник понимал: вынуть клинок из ножен не успеет.
— Избавитель пришел! — заревела во всю глотку фигура. — Ур-ра!
Сперва в лагере то ли недопоняли, то ли не расслышали, но уже через полминуты понеслось: «Ур-ра! Да здравствует!.. Многая лета!..» — и так далее. А дылда, торопливо оттирая плечом нахлынувших зевак, представлялся:
— Я Ствол, зовут меня так. Ну, высокий потому что, и вообще… Скажите, а правда, что за этим мечом, ну, за Рассекающим, вы лезли в самую глотку дракона? А там оказался еще один дракон, и уж потом… Ну вот, я так и думал, что врут, лягушки болотные, водомерки-недомерки! Слышь, Болотистый, брехал ты все! Вон, сам у Избавителя поспрошай, ежели он с тобой после такого вообще разговаривать захочет. А то вы с Кривохвостом заладили: из пасти, мол, вытащил, из пасти!.. Недоумки, вот вы кто!..
Рокх задумчиво почесал свою нижнюю челюсть, потом повернулся к Желтоклыкому:
— Узнай, кто здесь у них за старшего…
— Ну так я ж за старшего! — проорал, аж исходящий рвением Ствол. — Я!
— Тогда почему на участке базар-р! — с угрожающим прирыкиванием рявкнул Рокх. — Это кто, воины или скоморохи? Почему не по правилам докладываетесь? Отправлю деревья вырубать, р-ротозеи!
Толпа мигом рассосалась, переформировываясь в некое подобие выстроившихся солдат.
Клеточник, мысленно усмехаясь, выслушал доклад Ствола (сделанный, разумеется, не по правилам — поскольку таковых пока в природе не существовало).
— Ладно, вольно. Всем заниматься своими делами. А ты, Ствол, пойдем-ка со мной.
— Да, Избавитель!
— Послушай, откуда ты вообще такой взялся? И почему именно тебя поставили здесь старшим?
Ствол ощерился в довольной ухмылке:
— Ну, а как же ж иначе? Я, знаете, имею кой-какой опыт в таких делах. Да вон, хоть у Желтоклыкого спросите, он вам подтвердит.
— Желтоклыкий?
— Это правда, — с неохотой, как показалось Клеточнику, отозвался надзиратель. — Опыт он имеет. И остальные тоже.
— Какие-такие остальные?
— Болотистый и Кривохвост! — доложил Ствол. — Други мои, приятели… хотя, какие они мне приятели. Так, губошлепы. В головах — ветрюган носится, ажно простудиться можно.
— А ты, значит, не такой?
Ствол потупился:
— Да и я такой, чего уж. Все мы такие… Были б другими — разве сюда попали бы? — Он тут же спохватился, что ляпнул лишнее, и стал поспешно оправдываться: — Да вы не подумайте, я не имел в виду обидеть вас! Это я…
— Это он от переизбытка чувств, — холодно подытожил Желтоклыкий. — Не обращай внимания, Ствол ведь сам говорит, что губошлеп — вот и шлепает направо и налево. Но парень толковый.
«Да и других пока не предвидится», — подумал Рокх.
— Ладно, как идет вербовка?
— Ну, нормально. Третью сотню формирую. Жаль только, опытных маловато. Мороки будет…
— Давай-ка с этого места поподробней. Что собираешься делать после того, как завершишь вербовку?
— Дык, — искренне удивился Ствол, — как это «завершишь»? Она — явление постоянное. А делать — уже делаем, чего нам ждать-то? Сегодня — общие правила разъясняем. Которые господин Быстряк составил. — Теперь настал через Рокха удивляться, но ему, кажется, удалось скрыть свои мысли и эмоции по поводу услышанного. — С завтрева — погоню кхаргов на площадки, которые в джунглях приготовили. Будем муштровать. Учить, с какого конца за меч браться, как строем ходить, как в джунглях выжить…
— Я смотрю, ты на самом деле специалист.
— Ну-у… — замялся Ствол. — Чего там. Специалист, не специалист, а свое дело знаю. Конечно, не за день и не за неделю, но эту свору приведем в подходящее состояние. Будут вояки первый сорт!
— Учти, отныне я стану частенько наведываться сюда. Так что…
— Ды не сумневайтесь!
— Хорошо. А теперь, будь добр, расскажи-ка мне подробнее обо всем, что здесь творится.