— Заклейменные скоты, будьте прокляты вы и ваши дети до седьмого колена! Кровопийцы! Еретики! Кара Господня на вас и на ваши земли!
— Доброго дня! Чего вы злословите нас, почтенные маэстру? — не выдержал Аркан.
— Тимьянский волк тебе маэстру, скотиняка! От вас, от вас все беды! Господь попускает горести на землю за грехи наши тяжкие, за отступления от закона святого! Правду говорят — выжигает себе сердце всякий ортодокс клеймением, и нет в нем жалости… Говорят, через границу у вас полные закрома, в Аскероне хлеб дают свиньям, а тут — дети от голода пухнут!
— Так придите — и купите хлеба! — удивился Аркан.
— В своем ли ты уме, ортодокс? Откуда у нас деньги? Четыре дня барщины на барона в неделю, и десять сребреников чинша, и сгоны, и подымное — герцогу… И десятина — на мать нашу церковь оптиматского закона! Оскудел народ!
— А Аскерон-то тут причем? — снова спросил Рем.
— Так жрете от пуза, а тут дети… Бегут мужики к вам, а тут дети от голода…
— Слушай, маэстру, то есть — ваши мужики бросают детей и бегут к нам — а виноват, получается, опять Аскерон?
— Вот, вроде ортодокс, а соображаешь! Расплодились в герцогстве приморском еретики, и немногие верные, что у вас живут, тоже заразе поддались — носят бесовское платье, следуют бесовским обычаям… Видное ли дело — воду сквозь огонь пропускать и мыться каждый вечер? У нас — колодцы пересыхают, земля трескается от суши великой, а у вас — изливают воду на тело свое удовольствия ради!
Аркан мог бы рассказать про микроклимат и осадки, которые сдерживают прибрежные горные гряды, и про пользу регулярного мытья и кипячения, и даже разразиться цитатами из Устава Надлежащего — но не стал. Только ударил пятками лошадь в бока и тихонько выругался:
— Курва… — а потом добавил громко: — Хорошего дня, маэстру! Надеюсь, скоро пойдет дождь!
— Тимьянский волк тебе маэстру, еретик! — донеслось ему в спину.
Будучи вагантом — свободным студентом, Рем бывал в одном из самых больших городов Империи — этом самом Тимьяне, притом — в особой его части, в университетском квартале. Тимьян прослыл местом особенным: вольнолюбивым, шумным, просвещенным. Там смешались разные верования и народы: можно было встретить южанина-орра, бородатого гнома и надменного эльфа из Туринн-Таура, популярского толкователя в яркой одежде и оптиматского монаха с бритой головой. А потому — глубинка оптиматского Запада произвела на молодого Аркана убийственное впечатление. Он ведь думал, что знает оптиматов — поскольку общался с дю Керванами и дю Сенье и другими семьями Аскерона, и сидел с ними в одном трюме, и наблюдал за толпами мигрантов в городе. Оказалось — ни черта он не знает.
От горьких мыслей его отвлекли какие-то хлесткие, ритмичные звуки и монотонные завывания, прерываемые истеричными выкриками. Прислушавшись, Рем различил слова молитвы, и фанатичные призывы:
— Умерщвляйте плоть, грешники! Кайтесь, кайтесь и Господь пошлет спасение! Умерщвляйте плоть!
— Эт-то что еще за чертовщина? — вырвалось у Аркана.
Эдгар дю Валье изволил ответить:
— Флагелланты. Самобичеватели. Молят Господа о ниспослании дождя, чтобы выросли хотя бы овощи на огородах, грибы и лебеда — это поможет пережить зиму…
Процессия раздетых до пояса мужчин брела по обочине дороги. Во главе шагал крупнотелый лысый человек, который охаживал свои мясистые бока плеткой с несколькими хвостами так сильно, что в стороны летели брызги крови.
— Покайтесь! — кричал он, и вся процессия начинала с удвоенной силой калечить самих себя. — Покайтесь!
У Аркана на лоб полезли глаза: такого он еще не видел! Смотреть на это было просто невыносимо, а потому он направил коня к головному фургону и сказал Гавору, который восседал на облучке и правил повозкой:
— Давай ускоримся, друг мой, тошно мне, веришь?
Гавор Коробейник прекрасно понимал аристократа — он и сам старался бывать в исконно-оптиматских землях только по большой необходимости, и потому щелкнул хлыстом и лошадки прибавили шагу. Уже когда караван покинул деревеньку, Микке, поравняв своего битюга с аркановским конем, задумчиво проговорил:
— Зач-че-е-ем они бьют са-а-ами себя, а не копают водохрани-и-илище, или кана-а-алы, чтобы весной было вдоволь воды-ы?
Аркан не знал что и сказать — вопрос был не в бровь, а в глаз. Ответ пришел от необычно разговорчивого в этот день Эдгара дю Валье:
— Если бы они принялись копать водохранилище, вместо того чтобы обвинять кого угодно в своих бедах — то мигом стали бы ортодоксами, маэстру Ярвинен.