— Ваше высокопервосвященство… — промычал Рем, приподнимаясь на локтях. — Зачем же так…
— Сколько лет? — спросил экзарх.
Аркан сначала вопроса не понял, а потом выдохнул:
— Пять. Пять лет без реморализации…
— Потому — так. А теперь вставай. Разговор будет долгим.
Как оказалось, проще всего было решить вопрос Микке. Богословский диспут в Байараде — номинальной столице Севера — должен был состоятся только осенью, так что времени хватало. С озорными искорками в глазах его высокопервосвященство обещал отправить убеждать Эдускунту лучшего миссионера с соответствующим сопровождением — на подготовку экспедиции нужно было несколько дней, и Микке обещал подождать, и отправиться на родину вместе с делегацией ортодоксов.
Рем смотрел на него вытаращенными глазами: выходит, и ему теперь предстояло путешествие? Только ведь домой приехал! Ну Микке, ну северный олень! Но деваться некуда — слово Аркана твёрже кремня! Да и попасть в жернова политических интриг не улыбалось — вон, претенденты дохнут как мухи, а Флою вообще угрожали тестикулы отрезать… Так или иначе, северянин остался доволен. Он свою задачу выполнил — пусть и с задержкой, но без опоздания. Мог возвращаться к своему разлюбезному дядюшке Корхонену с высоко поднятой головой.
Дело же Аркана потребовало долгой беседы. Зилоты — воины-храмовники — внесли в аскетичный кабинет экзарха поднос с чайником и керамическими чашками и поставил его на письменный стол. Аромат травяного настоя заполнил помещение, и рассказ полился легче — терпкий напиток прочищал мозги и развязывал язык.
Вербовщики, гёзы, преступления Дэна Беллами, бунт и разгром Малой Гряды Низац Роск — Рем говорил о своих злоключениях иногда прерываясь, чтобы привести в порядок эмоции. Недавняя реморализаия заставляла по-новому взглянуть на многие решения и поступки, которые в тот момент казались единственно правильными и необходимыми. История про эльфов и Светлых Владык особенно заинтересовала его высокопервосвященство. Фигура его светлости Рианнора, и его взгляды на жизнь, политику и взаимоотношения людей и эльфов явно произвели впечатление на экзарха. Экзарх кликнул одного из зилотов и сказал:
— Пиши: старосте первой гильдии купцов аскеронских Леонарду Агенобарбу… Благословенны будьте, честные и боголюбивые торговцы! От скромного служителя Божия, предстоятеля города Аскерона и окрестных земель — привет…
Вот как это работало! Фактории на мысу Эрка, что в дневном переход от Доль Наяда — быть! В этом теперь Рем не сомневался. И участие семьи Арканов в этом предприятии оговаривалось особо… И, конечно, обязательное наличие в фактории миссии во главе с капелланом-ортодоксом.
История про охоту на чудовищных эльфов, сражение с фоморами и монстра из пещеры к большому удивлению молодого Аркана не вызвала такой бури эмоций, как воспоминания об уничтожении пиратских баз на архипелаге. Видимо, в системе тех самых исходных ценностей уничтожение чудовищ и порождений лиходейской магии не считалось чем-то плохим и неправильным.
— Что это было, ваше высокопервосвященство? — вот главный вопрос, который волновал Рема с тех самых пор, когда он притащил дракона за хвост и запихал её в тот ящик.
— Химера, — ответил экзарх. — Извечный враг рода людского, порождение Бездны… С самого первого дня прибытия в Раваарду люди столкнулись с ними… Последние письменные известия о химерах датируются прошлым веком. Я думаю, тебе лучше ознакомиться с этим документом, чем слушать мои долгие и пространные речи… Всё ведет к тому, что нам еще предстоит столкнуться с этими чудищами.
Экзарх встал, подошел к секретеру в углу кабинета и достал оттуда небольшой томик в кожаном переплете:
— Записки Мамерка Тиберия Аркана Пустельги. Тебе будет что почитать во время дороги на Север… Но у меня есть одна просьба.
— Что угодно, ваше высокопервосвященство! — тут же вскинулся Рем.
Таким людям не отказывают, это молодой Аркан знал точно. Кому угодно — но не экзарху. Тот снова понимающе улыбнулся в бороду, подошел к большой карте на стене, которая в деталях иллюстрировала земли Империи Людей и ткнул пальцем в точку, которая располагалась на Северо-Западе, примерно на одной трети расстояния, что отделяла герцогство от земель северян, верстах в сорока от побережья Последнего моря.