— А что же герцог? И Флой? — Рем слушал затаив дыхание.
— Герцог всё так же помирает, — почесал короткую бороду Марцелл. — Ничего нового. Люди из замка говорят — харкает кровью, но это продолжается уже несколько месяцев. Может завтра скончается, может — через год или три года… Некоторые столько не живут, сколько он болеет! Пока что коннетабль дю Грифон пытается соблюдать видимость законности и порядка, но это выглядит жалко. Сейчас между известными претендентами уже объявлена кровная месть, и ваш братец Змий нападает на людей Закана, стоит им только высунуться из города хоть на две версты, а дю Массакр уже дважды подступал к замку Аркан со своей дружиной, но всё, чего он добился — это сжег предместья и потерял несколько человек в засадах… Он надеялся, что его поддержат местные оптиматы и популяры, но дю Керваны и дю Сенье послали его к черту, Варнифы захлопнули ворота и начали пускать стрелы, а Инграм и вовсе выступил на помощь к Арканам со своими головорезами и вынудил барона отступить угрозой удара с тыла.
Несмотря на тревожные вести, слышать это Рему было отрадно — соседская приязнь оказалась для аскеронской знати сильнее сиюминутных амбиций жестокого единоверца, феодалы-оптиматы не воспользовались моментом, чтобы расправиться с сумасбродными, но своими в доску Арканами. Сомневаться не приходилось — отец воздаст им сторицей за благородство. Может быть даже перестанет материть и проклинать при каждом удобном случае.
— А Флой живет на своем острове, и ему наплевать на происходящее в герцогстве, — продолжал Марцелл Хромой. — Он принимает только те корабли, которые хочет! Представляете, единственную подходящую бухту перегородил позолоченной цепью и поднимает, и опускает ее по собственному желанию! Дю Массакр в бешенстве — этот притон развратников у него под самым носом, и он ничего не может поделать!
— Говорите, под носом у дю Массакра? — подобрался Аркан. — А сможете показать на карте?
— А что-показывать-то? На самой южной границе герцогства, в версте от побережья. Местные рыбаки зовут его Скобой, он похож по очертаниям, знаете ли… А Флой, этот бесстыдник, называет своё владение не иначе как Островом Любви!
— Хе-хе-хе, очень в его духе! Чертов блудодей! — не сдержался Рем, но тут же заткнулся, пристыженный строгими взглядами священников, которые отвлеклись от степенной беседы с Флавианом. — Простите, простите, замолкаю и убегаю…
Идея Сибиллы отправиться в герцогство Аскеронское морем приобретало вполне оформленные черты.
XXI
У причалов фьорда Бивень было тесно от кораблей, а в прибрежных тавернах — полно безработных моряков. Шнеки, галеры, когги, баркасы и встали тут на зимовку — пока сковавший море лед не растает, и не пустит суда дальше, на север и восток. Теперь они слегка покачивались под порывами ветра, покрывались сосульками и служили пристанищем для редких птиц, которые находили себе здесь укрытие от мороза.
Покосившиеся и почерневшие от напора морской и воздушной стихии, но прочные и основательные местные домишки, лабазы, склады и таверны ютились на узкой полоске более-менее пригодной для жилья каменистой земли между скалами и солеными водами.
Рем направился сюда после того, как дождался, чтобы дела на севере более-менее вошли в колею. Марцелл Хромой и брат Агриппа в сопровождении крепкой стражи из ортодоксов и отборных кровных дружинников увезли из Байарада демонического Туони в окованном небесным железом саркофаге. Заработал особый суд по делам синелицых, куда вошли семь представителей кланов и Флавиан, как самый опытный в инквизиторских делах клирик. Инквизиция — значит расследование, и расследованием он и занимался, сдерживая самые одиозные идеи вроде принудительного бритья налысо каждого саами, чтобы обнаружить метку химер.
А еще — Микке Ярвинена действительно избрали кунингасом. Эдускунта собралась после того, как Золотой Дом очистили от скверны и привели в порядок, и там молодому северянину вручили знаки высшей военной власти — золотую нашейную гривну и золотые же браслеты. Теперь на время войны он мог распоряжаться всеми вооруженными силами — клановыми дружинами и стражей, ему выделялись средства для найма вольных воинов Севера, и давалось право собирать и ополчать всех мужчин в той местности, которая становилась театром боевых действий.
— Мне бы пона-адобился квартирмейстер, — сказал тогда молодой северянин, прощаясь с Арканом. — Мы бы с тобой наде-елали де-ел!