- Это… неизбежно, сестра, – прошептал Фобос. Сил не было. Не было смертного хлада, о котором так много говорят. Не было и накатывающей тьмы, приближения которой он ожидал перед смертью. Вместо этого князем овладело чувство необычайной легкости и какого-то невероятного, сверхъестественного покоя. И ещё – тоска. Грусть по миру и всем тем, кого он оставляет здесь.
- Не говори так! – ещё сильнее обняла его сестра. – Не надо!
Тишина. Лишь взгляд князя. Такой тёплый…
- Не уходи… Я… я люблю тебя, брат!
- Я знаю, – собрав все оставшиеся силы, ответил Фобос. А покой сменялся чем-то ещё. Почти блаженство. Тонкое, на грани ощущений. И чей-то зов, голос, очень знакомый и родной. – Прощайте…
Последние слова.
И силы покинули его.
Глаза закрылись сами собой, как в далёком детстве под звук голоса матери, поющей колыбельную.
«Спи, Фобос. Пришло время отдохнуть».
А тьмы всё нет. Только образы и видения. Прошлое. Вся жизнь от начала и до этого самого момента.
Свет. Он всё ближе и ярче.
«Да, пора… мне пора отдохнуть»
И один-единственный шаг. Самый главный, решающий. Шаг, который сделать труднее всего.
Он обернулся, чтобы в последний раз увидеть мир. И сделал шаг с нестерпимый свет.
Крик, полный боли и тоски вспорол тишину! Элион кричала. Несчастная девушка, более не способная и не желавшая терпеть боль ещё и от этой утраты. Она всё ещё обнимала Фобоса, когда глаза его закрылись, а сам он в мгновение ока обратился в мельчайшую чёрную пыль. Крик и слёзы, не способные унять боль. Она кричала. Кричала сквозь слёзы, а чёрная быль, подхваченная ветром, медленно и печально, будто прощаясь навек, уносилась вдаль…
- Прощай, Фобос Эсканор, герой Меридиана, человек, сумевший изменить свою судьбу, – поднявшись и глядя вслед уносящейся чёрной пыли, сказал Второй. А Корнелия уже была рядом с Элион, утешала её.
- Никогда не думала, что он и вправду может быть таким…, – вытирая слёзы, вызванные скорее удивлением и состраданием, молвила Вилл. Грусть и печаль владели её сердцем, хотя учитывая всё, в чём был повинен Фобос, это было не то, чтобы странно, но необычно. И, всё же, девушке было жаль князя.
- Благородным? – посмотрела на неё Тарани.
- Да.
- Похоже, хитрый князь вновь провёл всех нас, – хоть это было похоже на начало очередной шутки Ирмы, но чародейка была предельно серьёзна. – До самого последнего момента Фобос притворялся злодеем, мерзавцем и эгоистом, готовым на всё ради собственной выгоды. А в итоге он оказался куда лучше, чем все мы о нём думали.
- Смерть князя – печальное событие. Мы воздадим ему подобающие почести, когда придёт время, – громким басом обратил на себя внимание Магнус. – Но сейчас не время и не место, чтобы его оплакивать. Ядро Левиафана беззащитно и мы, наконец, можем его разрушить.
- Вы правы, – согласилась Элеонора.
- На изготовку! – скомандовал Фрейнар и рядом с ним вспыхнули волшебные сферы – остальные волшебники и волшебницы так же приготовились к атаке. Все, кроме безутешной Элион и Корнелии, что была подле неё. И кроме Второго, который, отстранившись от всего, предпочёл наблюдать. – Залп! – подобно грому прозвучал приказ боевого мага и разрушительное волшебство устремилось к исполинским стабилизаторам, в самом фокусе которых, окутанное прозрачной дымкой силового поля, будто предчувствуя неладное, конвульсивно забилось, постоянно меняясь в самом себе, чёрное ядро гигантской космической станции.
Молнии, лучи, энергетические шары, вихри и ураганы – будто сам первозданный хаос мчался навстречу цели…
Миг!
И всё вокруг залил яркий радужный свет!
Лишь на секунду. Ибо в следующее мгновение он угас, явив изумлённым взорам магов целые и невредимые шпили, по поверхности которых расходились зелёные светящиеся круги!
- Чёрт! – раздосадованно воскликнул Шэгон. – Слишком сильное защитное поле!
- Но как же нам тогда их уничтожить? – спросила Ирма, поглядев на архимагов.
- Всё просто, – за их спинами внезапно раздался совершенно новый голос. И голос этот они все знали, но уже не надеялись когда-либо услышать. Именно поэтому они, удивлённые, обернувшись, замерли, узрев перед собою мужчину, облачённого в грозную на вид высокотехнологичную броню с атомным излучателм в руках. Его сопровождали суровые, бронированные как и он сам, воины, всё прибывавшие на телепортационный круг. – Нам надо объединить силы.
Это был Сергей Иванович Крутов!
- Вы? – хором воскликнули Стражницы.
- Да, я, – кивнул Крутов, улыбнувшись как ни в чём не бывало. – И давайте оставим все «как» и «почему» на потом – добраться сюда стоило нам немалых усилий, а времени уже почти не осталось, – сказал он. Тем временем на платформу прибыл последний член группы – тот самый «космодесантник». Едва увидев его, Хай Лин восторженно воскликнула: «Ух ты! Настоящий космодесантник!» Впрочем, тут же стушевалась под строгим взглядом Сергея Ивановича.
- А кто же ты такой? – взгляд Крутова вперился во Второго. Строгий, суровый взгляд.
- Грешник, – ответил тот коротко. – Я вам больше не опасен.
- Ясно. Тогда скажи, грешник, что случится, когда мы дестабилизируем ядро Левиафана?
- С научной точки зрения это весьма интересно, – кивнул Звягинцев, вроде ни к кому не обращаясь, и пристально изучая все данные, что получал о ядре.
- Забавно, – усмехнулся Второй. – На самом деле вариантов много. От «ничего не случиться», до «Мы все обречены! Вселенная погибнет!» Но наиболее вероятных сценария три. Первый – ядро схлопнется, создав сингулярность, чёрную дыру. Что для всех нас будет весьма неприятно. Второй – начнётся цепная реакция, которая вернёт всю материю во вселенной в её первоначальную форму. Обратит в первоматерию, из которой состоит ядро.
- А третий вариант? – тревожно спросила Элеонора, которую первые два варианта не слишком обнадёживали.
- Первооснова крайне непостоянна, не способна сама поддерживать какую-то определённую форму и крайне подвержена внешним эмоциональным, волевым, смысловым и информационным воздействиям. Такова уж её природа. Даже сейчас она, экранированная настолько, насколько это вообще возможно, улавливает тени наших и чужих мыслей и эмоций, образы из памяти и воображения, – посмотрев на чёрную массу ядра, беспрерывно менявшегося, принимая самые разные формы и очертания, сказал Второй. – Из-за этого она даже сейчас пульсирует и стремится к переменам, которые, однако, не могут закрепиться и оборачиваются вспять благодаря стабилизаторам. Если их уничтожить, ядро, вероятно, мгновенно примет форму в соответствии с теми мыслями и образами, которые воспримет в этот момент. Честно говоря, я считаю, что именно так всё и будет. А Левиафан, естественно, при таком раскладе будет обесточен и превратиться просто в летающую жестянку. Или взорвётся.
- Я потрясён, – выдохнул Звягинцев, заворожённо глядя на пульсирующее вдали ядро. – Первооснова всего сущего! Грааль от науки, о котором так много говорили древние философы и мыслители! И вот оказывается, что это не миф, что она реальна! – с благоговейным трепетом продолжал восхищаться учёный. – Это изменит существующие представления о мире. Жаль, что нам необходимо уничтожить это чудо, – обернулся он, посмотрев на Крутова, словно ища у него поддержки.
- Не стоит так восхвалять и восхищаться вещью, ради создания которой были принесены в жертву несколько звёздных систем, – мрачно остудила пыл Николая Вилл Вандом.
- Вы правы, – вздохнув, согласился он. – Как бы то ни было, но на примере первоосновы мы можем воочию лицезреть так называемый «эффект наблюдателя», действующий в квантовой механике…
- Что это нам даёт? – перебил учёного Крутов.
- Мы можем не допустить катастрофы при разрушении стабилизаторов, – важно ответил Звягинцев. – Достаточно только в этот момент всем вместе подумать или представить, что первооснова из ядра должна изменить форму и превратиться во что-нибудь… безвредное. Хотя бы в тот же кислород или камень.
- И это сработает? – недоверчиво осведомился Наполеон.
- Должно, – заверил учёный.
- Ага, прямо как в первой части «Охотников за привидениями», – хмыкнула Ирма. – «Выбирайте и погибайте», а потом появляется гигантский зефирный человек, чтобы уничтожить мир. «Здорово, Рэй! Ты отлично думал!», – саркастично закончила девушка, вполне успешно подражая интонациям и голосам персонажей фильма. Глянув на ядро, она вздрогнула, ибо на миг оно превратилось в того самого зефирного человека. – Жуть! – уверенно произнесла чародейка, отвернувшись.