— Ты делаешь для Амарантайна все, что можешь, — начал Натаниэль, но горло сжало спазмом.
Еще одна проблема. Если бы дело касалось только него, Хоу мог счесть доброту напускной. Но что думать, когда командор едва войдя в город бросается ловить контрабандистов, защищать простолюдинов от бандитов и помогать сиротам? Натаниэль опустил веки, чтобы не видеть ее вопросительного взгляда.
— Иногда я ненавижу тебя за это, командор. Ты словно пытаешься показать, каким должен быть эрл. Отец был не идеален, но его могли помянуть добрым словом, окажись ты хуже.
Страницы коротко прошуршали. Скрипнуло кресло, выпуская ее из своих объятий. Хоу открыл глаза. Эльфийка остановилась рядом, с книгой на сгибе локтя, и смотрела в огонь. Натаниэль сделал вид, что более всего интересуется обложкой. «Битвы Логэйна Мак-Тира: стратегия и тактика», — подсказала память, хотя разглядеть удалось лишь первые слова. Нат пробовал читать этот том еще мальчишкой: автор разбирал решения Героя Ферелдена с точки зрения военной науки и, на удивление, делал это понятным языком.
— Я слышала, как ты спрашивал Огрена о смерти отца, — сообщила командор неожиданно. — Прежде чем сделаешь выводы из его слов… Его там не было. Если ты в самом деле хочешь знать, я назову имена. Но только с условием.
— Что еще за условие? — проворчал Натаниэль недовольно. Во рту пересохло.
— Твоего отца убила я, — эльфийка в упор посмотрела на него, властно и строго. — Я командовала отрядом, я отдала приказ. Вся кровь на мне. Мстить кому-то кроме…
— Я не буду мстить, — с трудом выговорил Натаниэль. Будто он имеет право, когда стал Стражем! Выбор был невелик, но Хоу выбрал, кровь порождений тьмы ему силой в глотку не заливали. — Клянусь.
— Серый Страж Алистер. Бард Лелиана. Советник королевы Винн.
— Едва ли советник королевы согласится побеседовать со мной об отце, — кисло признал Натаниэль. — Тем более, что уплыла в Неварру. А Лелиана…
— Может, в Морозных горах, а может — уже нет, — сообщила Нериэль. — Но Алистер приедет через несколько месяцев.
— А ты не предложишь рассказать? — спросил Хоу, едва ворочая пересохшим языком.
Эльфийка окатила его взглядом с головы до ног.
— Если не хочешь спросить меня — не буду предлагать первой. Это неприятные воспоминания. И навряд ли мой ответ тебя удовлетворит.
Натаниэль в самом деле не хотел спрашивать у командора. Сперва — из страха открыться перед убийцей отца, подставиться под удар. Потом — из страха, что не будет никакого удара. От атаки можно защититься ненавистью, показным безразличием, насмешкой. А от доброты?
— Ты скажешь, что он умер легко, да? — процедил Хоу. — Просто чтобы я не терзался?
— Хочешь правду? — глаза командора блеснули в отсветах пламени. Она не отводила взгляда. — Я не помню, Натаниэль. Это была схватка, и нам приходилось туго. У каждого было больше одного противника, мы все время менялись. Потом все было кончено. Я не помню, когда упал твой отец и кто был рядом. Его могло добить мое проклятие или рикошет цепной молнии.
Натаниэль застыл, как громом пораженный. Первое время у него волосы на голове шевелились при виде того, что творит магия с телами порождений тьмы. Потом Страж привык. Он был готов услышать, что отца убила молния, или чудовищная невидимая клетка, или одно из ее любимых ледяных заклинаний. Но это…
— Ну конечно, — с трудом выдавил он сквозь зубы, — что для тебя был какой-то Хоу.
— Когда я впервые увидела твоего отца в свите Логэйна, я подумала, что он слабак. Просто лизоблюд, который умеет ловко обстряпывать делишки и получать титулы, — сообщила Нериэль. Помолчала. — В бою я поняла, что ошиблась. Эрл Хоу умел драться. И у него была мерзкая, просто чудовищная устойчивость к магии.
— Тогда его навряд ли убила ты, — догадался Страж.
— Любая устойчивость однажды может подвести, — резко напомнила Нериэль и сурово посмотрела на него. — Ты дал слово, Натаниэль Хоу!
Натаниэль отвел взгляд первым.
— Может, уже прекратишь так делать? — проворчал он.
— Как?
— Называть меня Хоу, когда сердишься.
Она застыла. Натаниэль прочел в эльфийских чертах недоумение.
— Я правда…?
— Постоянно, — подтвердил он.
— Извини, Натаниэль, — неловко пробормотала девушка. Чуть заметно улыбнулась. — Поначалу я думала, ты откажешься от родового имени, как принято у Стражей. Просто Дункан, просто Алистер, просто Нериэль. Хороший способ отрезать прошлое, каким бы оно ни было.
Натаниэль до боли сжал кулаки. Могла бы сказать напрямик: глупо держаться за запятнанное имя. Надо отбросить и его, и память об отце, как уже отбросил мысль о мести. Нет уж, пусть считает его глупцом, это, в конце концов, не ее дело!
— Но я не против, чтобы ты остался Хоу, — закончила командор.
Страж скосил на нее глаза. В голову лезли нескладные признания, как это важно для него. «Опять она меня поймала», — подумал Хоу обреченно, и эта мысль отбила желание говорить.
— Доброй ночи, — сказала Нериэль после паузы, и шуршание подошв сообщило, что эльфийка уходит.
— А то, что Огрен сказал про пыточные камеры — правда? — спросил Страж. Спросил громко, хотя командор успела сделать лишь несколько шагов. Зато голос, отразившийся от стен, прозвучал невыразительно, без эмоций.
Шаги смолкли. Натаниэль нехотя оглянулся. Нериэль молча смотрела на него: неподвижное лицо, сжатые в нитку губы.
— Значит, правда, — без слов понял Хоу. — Делайла сказала мне. Что отец… был настоящим чудовищем. Что он получил по заслугам. Я знал, что он предал короля, но ведь могли у него быть какие-то причины.
— Ты в этом не виноват, Натаниэль, — мягко сказала эльфийка. — Не надо грызть себя.
Она почти неслышно вернулась. Маленькая рука сжала его локоть и сразу отпустила. К лучшему, поскольку Натаниэль не знал, как отвечать. Неделю или две назад Хоу стряхнул бы ладонь и посоветовал командору ледяную ванну — просто из желания уязвить, прекрасно понимая, что ничего такого она не предлагает. Теперь… теперь ему бы не помешала рука друга. А друга у него нет.
— А вдруг виноват? Если бы я не уехал в Вольную Марку… То есть не то чтобы мне предлагали выбор…
Он оборвал себя. Что за безумие — говорить об этом с ней? Даже если держать сказанное Делайлой в себе — как нести в ладонях кислоту.
— Ты был бы рядом и поговорил с ним, и он бы тебя послушал. Я понимаю, — тихо, но с каким-то едким смешком сказала Нериэль. Хоу раздраженно оглянулся на нее. Командор добавила без улыбки: — Правда понимаю. Ты ведь не знаешь, как я стала Стражем?
Он молча покачал головой. Командор протянула одну руку к пламени, потом обняла себя за плечи, прижимая книгу к груди.
— В башне магов у меня был друг. Человек, но я считала его почти братом, — она говорила, не глядя на Натаниэля, словно с горящими поленьями. — Однажды он сказал, что встретил девушку, «ту самую». Его как подменили: то сиял от счастья, то ходил мрачнее тучи, отмалчивался, забросил учебу. Я шутила о любовной лихорадке, потом попросту дулась.
Она замолчала, глубоко вздохнула. Натаниэль терпеливо ждал.
— Наконец, он вывалил на меня правду. Девушка была адептом, жрицей. Это нарушало все мыслимые правила, а моего друга к тому же заподозрили в магии крови. Но мы же выросли вместе! Разве мог он оказаться малефикаром? Я согласилась помочь с побегом.
Чародейка поежилась. Лицо в розовых отсветах казалось спокойным, но скосив глаза Натаниэль увидел, как она до побелевших костяшек сжала руки.
— Но план провалился. Нас ждали храмовники. Йован был в отчаянии. И использовал магию крови.
Она подняла взгляд на собеседника. Губы сложились в подобие улыбки, однако ни глаз, ни черт она не тронула.
— Я правда понимаю. Когда знаешь, что произошло, кажется, будто все можно было исправить. А на самом деле… Могла ли Анора остановить Логэйна? Умнейшая женщина, что я знаю, и не заметила, как ее отец готовил предательство. Могла ли я спасти Йована?
— Спасти малефикара? — нахмурился Хоу.