— Все маги порочны, а малефикары — воплощенное зло, да? — чародейка покосилась на него и поджала уголок губ. — Йован был хороший человек. Он не желал власти над чьими-то умами. Он даже магию не любил. Если бы я поговорила с ним, когда он только задумался…
Командор замолчала, не окончив фразы.
— Отец… я помню его хорошим человеком, — тихо сказал Натаниэль. — Героем войны. Он был резок, очень горд, не терпел неуважения, но был честен… по-своему.
Повисло молчание, плотное, как осенний туман. Только поленья потрескивали в камине.
— Надо идти спать, — сказала Нериэль другим, спокойным голосом. Но отойдя на пару шагов остановилась и посмотрела на собеседника. — Не знаю, мог ли ты что-то изменить, но ты хороший человек. Ты по душе мне, Натаниэль Хоу. Можешь считать это ответом на свой вопрос о приручении.
========== Разговоры о заговоре ==========
— Скажи мне, Нериэль, какого нага… — донеслось как издалека. Девушка нашла глазами красную физиономию Огрена и осознала, что гном окликает ее не в первый раз. И не во второй. Страж сидела с приятной тяжестью в желудке перед пустой тарелкой, но в упор не помнила, что она сейчас съела.
— Да, Огрен? Я задумалась, извини, — откликнулась Нериэль, взывая к внутреннему омуту терпения, который требовался ей практически при каждом разговоре с берсерком.
Гном одним глотком опрокинул в себя кружку пива и продолжил, роняя с усов хлопья пены:
— Какого нага, спрашиваю, ты оставила меня киснуть в крепости? Я вступал в Стражи не затем, чтоб отсиживать тут задницу.
Она через силу улыбнулась и подождала, пока бородач наполнит кружку. Огрен сидел наискосок от командора, но она ощущала густой хмельной запах. К ее неудовольствию, притихли и остальные Стражи, а заодно Вэрел, Гаревел и госпожа Вулси. Нериэль попросила их составлять хозяевам компанию за столом — в тех, понятно, случаях, когда Стражи трапезничают как положено, а не в полночь, полуживые от усталости. Ей хотелось, чтобы люди, от которых много зависит в крепости, чувствовали себя не чужими. Да и компании из пяти Стражей за длинным столом было неуютно.
— Я думала, ты понимаешь, — сообщила Нериэль с мягкой улыбкой. — Забыл? Я всегда оставляю тебя командовать обороной самых важных точек.
Огрен покосился на кружку, но пить не стал.
— Это ты про ворота что ль? — спросил он сумрачно.
— Конечно. Ты командовал защитой ворот, и вы удержали их. Когда погибли все Стражи и все рекруты, ты отбился, — напомнила она спокойно и почти сухо. Не похвалы, просто факты, с которыми не поспоришь. — И ты опытный боевой командир.
Нериэль хотела добавить что-нибудь еще, но остановила себя. При всех недостатках Огрен отнюдь не глуп и безошибочно почувствует, если командор выйдет из рамок своей искренности.
— Гм, — только и ответил гном, но по тому, как широкая ладонь пригладила бороду, Нериэль поняла, что Огрену приятно.
— Я больше не хочу терять Башню Бдения, — добавила она жестче. Это тоже правда. — Так что я рассчитываю на тебя.
— Ну ежели так, — проворчал Огрен и запил разговор пивом.
Эльфийка расслабилась, но уголком глаза взглянула на Вэрела по правую руку от себя — и растеряла удовлетворение. Сенешаль резал овощи в тарелке на мелкие кусочки. Лицо застыло маской обманчивого спокойствия. «Не оскорбился, — отметила Нериэль. — Навряд ли даже обиделся. Он себе не позволит. Но принял на свой счет».
— И на тебя, Вэрел, — добавила она, внимательно посмотрев на сенешаля. Обвела взглядом остальных. Стражи разделались со своими порциями быстрее людей: похоже, обычный голод посвященных догнал ее команду. Андерс взял добавки, но не столько ел, сколько угощал котенка на коленях. Сэр Ланселап довольно урчал. Сигрун разглядывала блюдо с фруктами. Госпожа Вулси любезно разъясняла, что как называется и каково на вкус. Натаниэль вертел в руках тяжелую резную вилку.
Фамильное серебро Хоу?
Нериэль положила салфетку и поднялась с места.
— Простите. Приятного аппетита всем.
Вэрел рванулся отодвинуть стул, слишком тяжелый для эльфийки, но та жестом велела сенешалю сидеть и выскользнула сама. Добавила негромко:
— Я буду у камина.
Наверное, при Хоу в каминном зале было чудесно: висели какие-нибудь картины, портьеры, фамильное оружие. Нериэль комната нравилась даже сейчас, с голыми стенами в прозрачных желто-розовых бликах. Склонившись над небольшим столиком, чародейка кропотливо вырезала на тонкой каменной пластинке тевинтерский знак «Здоровье». Она прилежно училась новому ремеслу: несколько рун, вставленных в броню, могут спасти жизнь ее подчиненному.
Линии ложились ровно, но мысли кружили и прерывались, не желая приходить в порядок. Это же означало, что чародейка поняла, как должна поступить, только не хочет смириться. Близкие шаги и бряцанье кольчуги спасли ее от дальнейших сомнений. Сенешаль ежедневно носил кольчугу и оружие, как солдат в карауле. Только его дежурство было бессменным.
— Итак, Вэрел, — хмыкнула девушка, не поднимая глаз, и решила взять еще пару минут передышки. — Есть срочные вопросы?
— Не то чтобы это совсем не терпело отлагательств, — начал сенешаль, остановившись возле соседнего кресла, — но нужно хотя бы определить сроки.
Нериэль резцом указала на сидение. Человек поколебался, но сел.
— На своей земле вы имеете право судить. Есть несколько дел, требующих рассмотрения эрла.
«Еще и это», — подумала эльфийка обреченно. Как будто мало она решает чужие судьбы.
— Я плохо знаю уложения о наказаниях, — сказала она, поморщившись. — За исключением глав о магах.
— Суть разбирательства эрла именно в том, что он вправе изменить наказание по своему произволу. Мы с Гаревелом подскажем, какова буква закона, — заверил сенешаль. Поерзал в кресле. — Если командор прикажет, я могу вынести решение сам, но…
Нериэль отвлеклась от работы и сосредоточила взгляд на теплых солнечно-карих глазах.
— Оба дела, которые передал мне Гаревел — готовые смертные приговоры.
Сенешаль не стал продолжать, только вернул пристальный взгляд. Да, если хочет еще хоть немного спать по ночам, она не позволит вынести смертный приговор у себя за спиной. Но кому в итоге нести груз крови, пролитой во имя правосудия и порядка?
Скольких я казнила? Убила в бою, защищая себя и других, — без счета, ни помню ни имен, ни лиц, ни смертей. А казнила, отправила в Тень во исполнение своей воли? Логэйна. Того мерзкого мальчишку, Вогана, в темницах Хоу. Слизняк даже не сопротивлялся. Наверное, надо добавить к списку Маржолайн. Она погибла, сражаясь, но это я навязала ей бой, не захотела просто прогнать в Орлей. А скольких еще я не убедила отступить? Не захотела убедить?
— Хорошо, — сказала она Вэрелу. — Я буду судить.
— Завтра?
Соблазн кивнуть был велик. Так легко — назначить суд и сказать себе: «Обязанности не отпускают».
— Нет, — ответила эльфийка. — Есть другие дела. Послезавтра.
Вэрел хотел подняться, но Нериэль жестом удержала его.
— От сэра Тамры нет вестей?
— Нет.
Чародейка отложила резец. Если Тамра хотела привезти бумаги, самое время это сделать. Передумала? Или попала в беду?
— Я взял на себя смелость отправить к ней посыльного. Он не застал хозяйку дома, — сообщил Вэрел. — Благородные часто отговариваются так от нежеланных гостей, но у слуги был потерянный и встревоженный вид. Посыльный постарался разговорить его, и тот признал, что беспокоится за госпожу. Сэр Тамра уехала в Денерим, внезапно и без вещей.
— Потом представь посыльного мне. Дельный человек, — бросила Нериэль и тут же забыла о гонце. — Вэрел, мне не помешает немного буквы закона прямо сейчас. Если нет писем, уличающих заговорщиков, как мне призвать их к ответу? Да еще так, чтобы остальные аристократы это проглотили?
Вэрел подался к ней.
— Вы нашли их?
— Я нашла Черного Волка. А Черный Волк нашел для меня информацию, — сказала эльфийка, убрав из голоса все эмоции. — Я знаю, где они соберутся. И когда.