Через три недели после данного сеанса родители позвонили психотерапевту и сообщили, что сын стал возбуждён и тревожен. Они предложили вновь госпитализировать его, но психотерапевт не согласился с ними. В последующем сеансе видно, как твёрдость психотерапевта весте с продолжением использования метафоры о спортсменах помогают ему склонить родителей и сына на свою сторону.</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Мерлис: Погодка сегодня не очень, не так ли?</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Мать: Всё сегодня не очень. Он снова начал устраивать истерики. Прямо сегодня с утра была парочка. И ещё – он начал просить снова положить его в стационар. Я сказала: «Джон, я думаю, что те люди, которые с нами сейчас работают (имелся в виду психотерапевт) помогут нам, но, если ты настаиваешь, мы тебя туда положим». Я стала звонить мужу на работу – только с третьего раза удалось дозвониться. Потом Джон отказался идти к вам. Когда муж пришёл, я сказала: «Джон, я понимаю, что ты болен, но всё же надо идти». А Генри (муж) позвонил доктору Фоксу (психиатру, наблюдавшему Джона в процессе реабилитации с использованием семейной психотерапии). Он поговорил с нами по телефону и сказал, что, по-видимому, Джон подошёл к поворотной точке. Его бурная реакция на происходящее указывает на то, что его апатичное состояние проходит, а сам он прекрасно понимает, к каким целям мы идём, но подсознательно, сам не осознавая этого, он хочет оставить всё как есть – а нам всё же важно последовательно добиться своего. И тогда мы всё же ещё позвонили психиатру, которая лечила его в государственном психиатрическом стационаре и рассказали ей, что происходит. И она сказала: «Я не хотела бы, чтобы вы снова привозили его сюда». И я тогда честно рассказала Джону о том, что мы звонили, и кто что нам сказал. Я передала, что она сказала: «Не позволяйте ему снова ложиться к нам». И тогда я сказала ему: «Они не считают нужным класть тебя в стационар, они не хотят тебя там видеть. Так что не такой уж ты и больной».</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Важнейшим фактором, создавшим условия для перелома ситуации, была единая консолидированная позиция всех специалистов: психотерапевта, психиатра, занимавшегося амбулаторным ведением пациента, и психиатра, работавшего в стационаре, которые все заявили о нецелесообразности госпитализации.</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Далее мать описывает, какой трудной была прошедшая неделя из-за негативизма сына.</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Мать: Я сказала ему: «Джон, когда ты занимался прыжками с шестом, ты, вероятно, заметил, что, для того, чтобы взять новую высоту, надо собрать всю волю в кулак!» А он говорит: «Нет». А я сказала: «Ты говоришь так, потому что если ты регулярно тренируешься, то прыгать становится достаточно легко. И вот мы с тобой тренировались – и регулярно совершали прогулки, и делали всё, что надо. И вот теперь ты готов к нормальной жизни». Он говорит: «Я не могу работать», а я отвечаю: «Не обязательно ты сможешь устроиться прямо сегодня, это так, но надо пытаться».</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Мерлис: Изменения, действительно, происходят. Он постепенно выходит из своей депрессии, на некоторое время переходя в раздражительное состояние.</p>
<p style="margin-left: 1.27cm; margin-top: 0.42cm; margin-bottom: 0.35cm; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; line-height: 100%;">
Мать: Да, например, у него сегодня с утра не было рвоты. Он нормально завтракал. Раньше по утрам он не ел. А ещё он неплохо скинул вес. И ещё один важный момент – он начал сопротивляться, говорить: «Зачем мы опять идём на эту психотерапию?» А я сказала ему: «Потому, что мне это нравится. Они не рассматривают тебя как хронического безнадёжного больного и намерены помочь нам изменить ситуацию». И ещё я добавила: «Их работа состоит в том, чтобы помочь таким, как ты, не проводить всю жизнь в психиатрическом стационаре, а выбраться и жить нормальной жизнью. Вот почему я им доверяю. Не такой уж ты больной и сумасшедший. Ты нервный и тревожный, как и я, и тут я тебя вполне понимаю. Я сочувствую тебе, это всё ужасно тяжело, так же, как ехать в машине при интенсивном дорожном движении (это один из главных маминых страхов). Но я только сейчас за всё время нашей психотерапии, кажется, начала понимать, к чему вы нас ведёте. Мой муж мне как мама, а я как-то должна учиться быть более самостоятельной. Знаете, у меня должна быть и моя собственная жизнь.</p>