Некоторые думают, что вампиры, вурдалаки, упыри — это одно и то же. Как и призраки с привидениями. Эти примитивные, обывательские представления формируются большей частью от просмотра так называемых «фильмов ужасов», а также от произведений некоторых недобросовестных писателей, которые позволяют себе писать о потустороннем мире, не удосужившись побывать там. Все это, конечно же, несет искаженную информацию. Взять хотя бы призраки и привидения. Как можно отождествлять эти понятия, как можно игнорировать строгую иерархическую систему, сложившуюся в загробном обществе!? Призраки имеют огромный возраст и занимают высшие должности: к примеру, двухтысячелетний призрак Нерона является вторым замом самого Сатаны (первым замом является сам Сатана). Правда, в последнее время привидения тоже добились многого: так, очень молодые, но талантливые привидения Мао-Цзе-Дуна и Л. П. Берии уже вошли в Чертовский Совет.
Однако Ряскину до этих высот еще очень далеко, ведь он всего лишь бывший бухгалтер В. И. Ряскин, а потому вернемся к обычным простым мертвецам. Итак, Ряскин поступил в Школу Вампиров, где старшим преподавателем было пятисотлетнее привидение палача Симеона Топорика времен Ивана Грозного. Привидение было на редкость тупым, поэтому, несмотря на свой приличный возраст и прижизненные заслуги, превратиться в призрак никак не могло. Видимо, на роду ему огненными буквами было написано торчать до следующей жизни в Школе Вампиров.
Ряскин получил при поступлении вампирскую кличку Виря (соответственно начальным буквам своего имени, отчества и фамилии), добросовестно проучился пять лет и теперь готовился к выпускному экзамену. В общем-то, вампирскую науку он освоил неплохо, мог пить кровь как угодно и кому угодно, вот только бесочертовская философия давалась ему с трудом. Виря постоянно задавал вопрос: «Зачем все это надо?» Официальный ответ: «Для превращения Ада в Рай!» — его не удовлетворял. Виря не понимал, как его вампирская деятельность может превратить Ад в Рай, скорее она могла бы превратить Рай в Ад. В конце концов ему пришло в голову: «Ведь что-то надо делать на этом свете», — и он смирился.
Выпускной экзамен был на носу, Виря ожидал его, и вот наконец его вызвали в кабинет к старшему преподавателю Школы. Привидение Симеона Топорика сидело за столом. На стене висела картина на тему «Сатана тут правит бал». Привидение, по-видимому, было очень сильно похоже на самого Симеона Топорика, вот только с рогами, так как носило высокое звание черта. Один рог у него был обломан, и оно этим очень гордилось, не уставая повторять, что ему «обломали рога в борьбе за справедливость».
— Ну что, без пяти минут вампир Виря, — покровительственным тоном начало оно, — настала пора в последний раз доказать свое право быть настоящим вампиром.
Виря, не моргая, смотрел на обломанный рог. У него было сильное подозрение, что рог испортила какая-нибудь молодая русалка-чародейка, которую привидение пыталось одолеть в борьбе за справедливость.
А оно продолжало говорить. О «тайных кознях божественных сил, которые пытаются подорвать адское благополучие», о «доброте и заботе Сатаны с его заместителями», и еще что-то такое, что Виря слышал и повторял на Земле и что теперь был вынужден слышать и повторять после смерти. Наконец привидение Симеона Топорика закончило вступление и перешло к конкретным вещам:
— Итак, Виря, что я могу сказать о выпускных заданиях? Первым выпускное задание получил твой коллега Ларя. Он должен в течение двенадцати часов напугать пятилетнюю девочку. Легкое задание. Прямо скажем, повезло Ларе.
«Еще бы, — подумал Виря. — Еще бы не повезло, если Старшая Ведьма Гаррагга при жизни была его бабушкой! Он и чертом года через два станет, будет новенькие рожки носить».
— У тебя, Виря, задание посложнее, — продолжало привидение, — вот тебе, хм… баночка с краской, и… хм… кисточка. Правда, не знаю, зачем кисточка, ну да ладно, что от Упрглаввампир получили, то и исполняем. Установишь этот… хм… инструмент… А где ж ты его установишь?.. — Привидение порылось в столе. — Ага, вот тебе координаты. Значит, установишь и… вот тут написано:
«И кто ту баночку с кисточкой опрокинет, того до отметки 20 баллов напугать надобно, после чего 0,5 мг крови из левого мизинца на ноге высосать следует. Все это проделать за 12 часов».
— А испужометр? — спросил Виря.
— Ага, как же, как же… Вот, держи испужометр. Настроишь на конкретного объекта на месте.
Испужометр был старый, потрепанный, но отметка «20 б.» с жирной красной черточкой виднелась отчетливо.
— Ну что ж, Виря, — сказало привидение. — Удачи тебе. Ну, давай… С чертом!
И Виря отправился в путь. Выходя из Школы, он оглянулся на ставшее таким знакомым здание с надписью над входом:
«Коль дали тебе вампира имя — имя крепи делами своими!»
Да, радоваться пока было нечему. Полная неизвестность. Зато и огорчаться тоже было рано. Хорошо хоть в родную страну отправили.
«Хоть бы какой атеист попался, — думал Виря. — А то вот ребята рассказывали, как в прошлом году один экзамен завалил. Попался ему, значит, руководитель какого-то там предприятия. Ну, он обрадовался, думает, сейчас его каким-нибудь планом по валу до смерти напугаю. А руководитель оказался одурманенный религиозной пропагандой, и как начал креститься направо и налево, как запричитал: «Святой дух, святой дух… Господи, спаси! Господи, сохрани!.. Тьфу…»
Очень скоро Виря был около Приемно-пропускного пункта, того самого, который в народе называют Врата в Ад. Но это для живых Врата в Ад, а для потустороннего мира Врата Из Ада.
На Приемно-пропускном пункте он прошел через котельную, где в огромных котлах с потрескавшейся краской, исцарапанных надписями типа «Бей чертей!» и «Здесь был Семенов А. X.», мучились в кипятке постоянно прибывающие грешники. Правда, нельзя сказать, чтоб они так уж мучились, так как напор горячей воды в котельной был как везде, а грешников развелось ужас сколько, поэтому мучились они в кипятке весьма умеренной температуры. Но кричали грешники все равно душераздирающе, дабы никто и не подозревал об истинной температуре в котлах. Впрочем, персонал с рогами, который обслуживал котлы, прекрасно знал обо всем, но, разумеется, делал вид, что находится в полном неведении. Еще грешникам полагалось жариться на сковородах на специальном масле, но с этим в Аду уже давно было туго.
После котельной Виря очутился в проходе, где справа и слева торчали окровавленные головы. Это называлось «Галерея заклятых врагов», побежденных, естественно. Здесь были головы и доктора Айболита, и Чебурашки, и кота Леопольда, сумевшего вывести из себя самого Сатану одной-единственной фразой: «Ребята, давайте жить дружно!»
Выйдя из Галереи, Виря предстал пред Вратами. На выходе в контрольной будке сидел дежурный черт. В будке играла музыка. Низкий голос выводил: «Сатана сказал им: Надо! Черти ответили: Есть!»
— Документики! — просипел черт. От него сильно пахло серой.
Виря показал.
— Молодой вампир… — задумчиво сказал черт. — Я тоже хотел быть вампиром когда-то. Давно уже.
— Ну и что? — из вежливости спросил Виря.
— Видишь — сторожем сижу. И ни туда и ни сюда. Здесь раньше песик сторожил. Хорошо сторожил. Цербером звали. Может, слышал? Ну вот, а потом пришел здоровенный мужик и украл собачку… Только его и видели.
Она, несчастная, даже залаять не успела, этот ее цап, и все. Тогда нас и посадили. Как в песне поется: «Сатана сказал: Надо!» Жалко, конечно, что тот гад украл собачку. А так я, может, и был бы вампиром. Я знаешь как хотел быть вампиром…
Виря прошел дальше, покинув разговорчивого сторожа, и решительно переступил порог Ада. Оглянулся. «Добро пожаловать в Ад!» — предлагала светящаяся надпись. Напротив тоже были Врата и тоже надпись: «Добро пожаловать в Рай!» Но она не светилась, буквы были потушены. Светилась надпись пониже: «Мест нет!» У Врат стоял очень сердитый ангел с огромной дубиной. Видимо, в Раю действительно было мало места.
«Супостаты, чтоб их…» — подумал Виря и смачно плюнул в ангела. Но это было бесполезно. Виря мог плевать сколько угодно — Ад и Рай были разделены силовым полем, и никакие плевки его преодолеть, конечно, не могли.