— Пш-ш!
— Космофлот не сдается! — заявил человек после паузы. — Не хочешь по-хорошему, я тебя отсюда вышвырну. Понял?
Поминутно поглядывая на часы, он стал снимать крепления с блока высокого напряжения…
…Через четыре часа человек признал себя побежденным. Рубка звездолета выглядела теперь — точь-в-точь кабак после ковбойской драки, каким его изображают в плохих вестернах. Над обломками блока высокого напряжения слоями плавал удушливый дым, а по полу, густо усыпанному осколками, стелился белый туман. Туман этот образовался после того, как Андрей опрокинул на чудовище весь свой запас жидкого азота. Под пилотским креслом шевелилась выползающая из перекушенного огнетушителя шапка пены, а в самом кресле восседало чудовище, целое и невредимое. Оставалось два часа…
— Ну вот, — довольно произнес Андрей, — мы и прилетели. Несмотря на тебя.
— Пш-ш! — последовал стандартный ответ.
На полу рубки красовалась конура, сваренная из обрезков пластика. Новое жилище было столь удобно и красиво, что Маша — так человек назвал непрошеную гостью, — немедленно покинула кресло и переползла туда.
Что это именно гостья, стало ясно на вторые сутки полета, когда пара симпатичных, но ужасно кусачих детенышей оккупировала Андрееву обувь.
Бросив Маше пакет с сухим пайком и взяв в каждую руку по ботинку, космонавт направился к выходу.
Как это было принято в космофлоте, прибывший звездолет встречали трое — Директор, Диспетчер и Биолог. Босой, ободранный и закопченный, Андрей подошел к Биологу и вручил ему пару ботинок.
— Здесь два, — заявил он, сдерживая усмешку. — а третий в корабле. Заберете сами. Договорились?
В глазах Биолога, исполнявшего также обязанности врача космодрома, появился профессиональный интерес.
— Третий ботинок? — переспросил он ласково. — Как вы себя чувствуете, пилот?
Больше ничего Биолог сказать не успел. Детеныши покинули ботинки, так как увидели более удобное жилище. Шляпу Директора.
Степан Вартанов
Диспетчер
— Разберемся, — пообещал Андрей, прижимая пяткой одновременно три клавиши второго селектора.
— Третий, — немедленно загремело в динамике, — что за сундук у тебя в секторе «аш»? Я не впишусь в поворот, убери его!
— Это не сундук, это инопланетяне, — буркнул Андрей, убрал ногу с селектора, нажал клавишу внутренней связи и произнес:
— Же-восемь.
— А-пять, — произнес жизнерадостный детский голосок; Андрей крякнул Игорь Бессонов был самым молодым стажером на диспетчерском спутнике, но зато самым сильным шахматистом. До недавнего времени полагали, что — самым сильным после командира.
«Ухи оборву», — неуверенно подумал Андрей. Он представил, как берет Игоря за ухо и — в невесомости — крутит им над головой. Настроение заметно улучшилось. Он вновь положил ноги на селектор и произнес начальственным голосом:
— Бубновая минус единица! Финишируйте в аварийной зоне. Будьте осторожны — перед вами идет лесовоз.
Затем Андрей вызвал «Следопыта» и поинтересовался, почему тот изменил курс. Ответ его позабавил. Колония на Гамме Ехидны договорилась с жителями Сириуса о поставке пятидесяти мегатонн молибдена. Те честно выполнили договор — честно, за исключением того, что слово «молибден» у них имеет совсем другое значение, о чем капитан «Следопыта» узнал лишь на полпути к Гамме. Может быть, Андрей знает, что делать с пятьюдесятью миллионами тонн меховых колпачков, которые сириусяне надевают на хвост, когда в воздухе слишком много соли? Нет? Ну тогда пока. Спокойной вахты.
— Спокойной, — отозвался Андрей, и тут инопланетяне наконец подали признаки жизни, причем не по гиперсвязи, а по радио.
— Трепещите, ничтожные, — сказал мрачный голос. Андрей нажал клавишу внутренней связи:
— Эф-пять!
— А-семь!
— Конец света! — сокрушенно простонал Андрей, имея в виду шахматы.
— Ты прав, ничтожный. — отозвался голос в динамике, — мы несем вашему миру смерть.
Андрей на секунду отвлекся от созерцания магнитной шахматной доски, плавающей над пультом, чтобы почесать пятку — подобно большинству космонавтов, он не пользовался обувью в невесомости, — после чего произнес в пространство:
— Стажер Бушмелев!
— Я! — раздался из динамика простуженный хрип.
— Чего хрипишь? — немедленно поинтересовался Андрей.
— Сам дурак, — последовал дерзкий ответ, после чего в динамике загрохотало и вполне нормальным (и ни капельки не виноватым) голосом стажер Бушмелев извинился за любимого попугая Марсика.
— Стажер Бушмелев, установите тип корабля инопланетян из сектора «аш», нет, вру, уже «джи».
Секундная пауза. Затем Антон Бушмелев несколько озадаченно произнес:
— Какие-то деми… демни… урги. Обнаружились на Печальной 300 лет назад. Произвели по ней 100 залпов антиматерией. Потерь нет.
Затем, не выдержав, он спросил:
— А что, командир, будет драка? «Мальчишка, что с него взять».
— Вряд ли, — пожал плечами Андрей, — с какой стати? — Он повернулся к экрану, подскочил на месте и стукнулся головой о потолок. Опустившись наконец к пульту, он принялся лихорадочно давить на клавиши на панели гиперстабилизатора — компьютер не успевал справляться — и одновременно скороговоркой забормотал в микрофон:
— Муми-эльф! Муми-эльф, вызывает диспетчер! Муми…
— Муми-эльф на связи, — пискнули в ответ.
— Я вас дисквалифицирую, — жалобно произнес Андрей, — ну что вы творите?!
— Уже втянули, командир, не шуми! — Приборы постепенно успокоились, сигнал тревоги над пультом погас, и только вопли бедного попугая нарушали тишину станции.
Муми-эльф был кораблем цивилизации Ой, имевшей богатое пиратское прошлое. Двигался он под нейтринным парусом, используя космический ветер из центра Галактики. Чтобы двигаться не только по ветру, но и галсами, ему, как и всякому паруснику, требовался киль или шверт. В качестве такового использовался гиперпространственный трал. Войдя в зону с невыбранным тралом, муми создал жуткие помехи и едва не привел к столкновениям.
— Мы, — вещал тем временем инопланетянин, — выполняем великую миссию по уничтожению разума…
Андрей прокричал в коридор следующий ход и вернулся к пульту. Теперь гость передавал на экран схему некой абстрактной планеты и то, что от нее останется после атаки. Проще говоря, пояс астероидов.
— Вы, — вещал голос, — будете последними, кто останется в живых из вашей цивилизации…
— Псих ненормальный, — буркнул Андрей и переключился на насущные дела. Дел накопилось великое множество. Попугай Марсик вступил в диалог с компьютером, в результате чего возник сбой программы. Муми-эльф выбрал гипершверт, после чего его немедленно снесло в стартовую зону андромедян. График движения безбожно нарушался, ибо в самом оживленном месте торчала, ощетинившись пушками, громада инопланетного крейсера. Его командир полагал, что это стратегическое место. Он требовал координаты Земли. Андрей попросил отсрочку и получил двадцать минут. И пошел обедать…
…Экран посветлел, и на нем появилось хмурое небритое лицо Эдика. Эдик был космическим геологом и поддерживал с Андреем самые дружеские отношения. Впрочем, сейчас у него были неприятности.
— Пляши, — потребовал Андрей.
— С какой стати? — мрачно поинтересовался Эдик.
— А вот с какой. Твое хозяйство осталось без горнодобывающей техники?
— Ну да, — грустно подтвердил Эдик, — твой брат диспетчер постарался.
— Обидеться, что ли? — задумчиво произнес Андрей. — Ладно, прощаю, тем более, что диспетчер я, как ты знаешь, ненадолго: обучу стажеров — и снова к звездочкам. Так вот. Я тут уговорил одного психа, дал ему твои координаты и все такое. Через сутки-двое он будет у тебя и разнесет твою планету на куски, вполне пригодные для промышленной переработки. Ты только отойди подальше, а то этот тип нервный какой-то. Что? Ну, естественно, не даром. Услуга за услугу… И тут его осенило!..