Чудовище стонало и ни на что не реагировало, из его уха текла кровь. Текла, капала на пол и растворялась в разводах мела. Отдышавшись, девушка наспех натянула штаны и заняла оборонительную позицию.
– Ты когда-нибудь от меня отлипнешь? – спросила она, взведя боек револьвера.
Насколько хватало ее знаний в области вооружения и техники, пистолет был заряжен.
– Слышал, что я спросила?
– Да, да. То есть, нет… Конечно, нет, – ответил он, поднимаясь на колени. – Ни за что. Я люблю тебя, подснежник, ты же знаешь. Как мне отлипнуть? Это нереально.
– А тебя не смущает, что меня воротит от одного твоего вида?
– Нет.
– Ты больной! Ясно?! Когда я с тобой, мне хочется провалиться, лишь бы тебя больше не было! Неужели, это так трудно понять?!… Псих! Смотреть на тебя не могу!
– Не смотри. Кто заставляет? Закрой глаза. Я сам буду на тебя смотреть. За двоих, любовь моя.
– Не называй меня любовь моя!
Он отлепил одну руку от красного уха и огляделся. На полу лежала чья-то визитка. Ее-то Настя впопыхах не приметила.
– Ты что-то потеряла? – Он поднял с пола визитную карточку и вдруг захохотал: – Что это?! А?! Га-га-га! Михаил Эдуардович Яновский? Га-га-га-га! Эдуардович, да? Теперь это так называется? Генеральный директор Тэ-О-О … О-о-о! Га-га-га! "Кобра", блин, и здесь она! Он че, в натуре, генеральный? Га-га… А?
– Отдай!
– Не понял… Га-га-га! Че за прикол? Где ты это… Га-га-га-га! Где ты это нашла, любовь моя?! Кто тебе дал, а? Можно, я ее возьму… да? на память?
– Бери, только убирайся из моей жизни! Ясно?
– Обломись! – Сунув визитку в карман, он задвигал коленями по направлению к Насте.
– Стой!! – предупредила она – Я хорошо стреляю!
– Я знаю, сам тебя учил.
– Еще один шаг – я …!
– Ради бога, – разрешил Вадик, волоча за собой ноги по белому полу. – Чего боишься? Стреляй. Что, не хочешь? Это тебе не тир, да?
– Стой!!! – вскрикнула она.
– Хорошо-хорошо… – Он остановился в одном шаге. – Только ради нашей любви. Боишься, что я опять на тебя запрыгну? Хрен те! Размечталась! – Вадим показал на ухо. – После такого хрен че встанет, любовь моя. Не бойся, аппетит… аппетит ты у меня отбила, все уже позади, ты в безопасности. Отдай это, то, что у тебя в руках…
– Убью, скотина! Только подойди!
– Пожалуйста, пожалуйста, я ж прибалдею, если меня пришьет любимая девочка. Не какой-нибудь бородатый козел, а любимая девочка – это круто! Я за тебя волнуюсь: пальнешь – загремишь в тюрягу, выйдешь оттуда затраханной пердуньей – кто на тебя позарится? Будешь всю жизнь вспоминать нашу таллиннскую поездку как самый прекрасный сон.
– Заткнись!! – Вместо того чтобы выстрелить, Настя в сердцах размахнулась и запустила в него револьвером.
Пушка влетела в грудь Вадима. В следующую секунду он свалился лицом на пол. Вскочив на каблуки, Настя выдернула дверной стул, грохнула им о землю и, перед тем, как уйти, оглянулась во гневе.
Он лежал в центре тесной аудитории, забыв о красном ухе то ли плакал, то ли смеялся.
Настя дважды моргнула серыми созданиями за стеклами чудом уцелевших очков и была такова.
… Повалявшись в одиночестве, Вадим зашевелился, подобрал револьвер, воткнул его за пояс. Затем нашел белую тряпку, которой вытирали мел с доски, приложил к уху и, не отряхиваясь, спустился со второго этажа филфака на первый.
Он попросил вахтера воспользоваться телефоном. Тот разрешил и поинтересовался, где можно было так изваляться в мелу?
– На втором этаже, – ответил Вадим, набирая телефонный номер с визитки Михаила Эдуардовича Яновского: – Реальное место, мела на всех хватит.
– Алло? – ответили на проводе. По голосу – бабка лет под девяносто.
– Здравствуйте. Миша здесь работает? Это "Кобра"?
– Ну, какая я вам Кобра?! – простонала старушка мученическим голосом. – Сколько можно измываться?! Две недели нет отбоя: Кобра, да Кобра!
– Простите. – Он повесил трубку и переключился на вахтера: – Я плохо выгляжу, да?
– Вы весь белый.
– А ухо красное? – Он убрал о башки грязную тряпку.
– А ухо красное, – подтвердил вахтер. – Что-то случилось?
– Пока нет. Пока все отлично. Но если и дальше будет так продолжаться, я из нее мозги вышибу! Понятно?!
5
Он приехал домой за паспортом. Батьке следовало обязательно показать документ, где черным по белому будет написано: Вадим Ильич Романов, классный парень, живет на Композиторов, 23, родился в апреле шестьдесят шестого, ну, и так далее. Чтобы все официально. Паспорт нашелся быстро, он лежал в серванте на том месте, где его обычно оставляли. Вадим открыл первую страницу и взвыл как ужаленный: