Конан успел лишь расстегнуть пояс и повесить на стену меч, когда дверь с легким скрипом отворилась. Он быстро обернулся, но тоненькая фигурка успела уже проскользнуть внутрь и, едва он оказался к ней лицом, без слов прильнула к его могучей груди.
— Это ты? — стараясь казаться изумленным, спросил он.
Всем киммериец был хорош, но совершенно не умел притворяться и теперь изо всех сил пытался изобразить на лице удивление, но в следующий миг понял, что это совершенно ни к чему. Дрожа всем телом и задыхаясь от возбуждения, Сурия не только не могла говорить, но, казалось, даже не слышала, что говорил он. Она жадно искала губами его губы, и Конан почувствовал, что его с головой захлестнула сладостная волна, что ее возбуждение передается и ему. И главное — теперь его ничто не сдерживало…
— Кром!
Он обнял её и прижал к себе. Словно обезумев, Сурия принялась срывать с него одежду и прижалась к нему, делясь огнем сжигавшей ее страсти.
Ее поцелуй заставил Конана позабыть обо всем. Лишь на краткии миг вернулась мысль о том, что еще утром собирался свернуть девушке шею, но он тут же отбросил ее — после!
— Так зачем ты приехал сюда? — Голос ее был усталым и томным.
Сурия лежала, подперев голову рукой, и глядела на киммериица. Так вот он какой! Ненасытный и непобедимый во всем. Конан открыл глаза и чуть заметно, одними уголками губ, улыбнулся ей.
— Я наемник,— иронично заметил он,— и ты знаешь, зачем наняла меня Аниэла.
— А я слышала,— она провела пальчиком по его лбу, — что Конан-киммериец — лучший вор Шадизара!
— И Аренджуна! — с усмешкой добавил он.— Но с этим покончено.
— Что так?— поинтересовалась девушка, и ее пальчик скользнул по губам варвара, который тут же схватил его зубами.
C деланным испугом она отдернула руку и нахмурилась. Он рассмеялся.
— Слишком хлопотно,— спокойно ответил он и тут же пояснил: — Больно много охотников объявилось на мою голову.
— Ты знаменит…— Она пожала плечами.
— Я никогда к этому не стремился. Но главное не в этом. Надоело мне сидеть на одном месте.
— Так почему бы тебе не сменить Шадизар на Сура-Зуд? — осторожно спросила она.
— Что ж, я не против,— он смачно зевнул,— но не раньше, чем покончу со своим делом.
— Тебе не управиться с ним,— рассмеялась Сурия.— Вырубленные в горах подвалы дворца обширны, но не это главное. Хотя внизу стражников нет и охраняется лишь спуск в подземелье, но сам дворец буквально набит стражей. Если только ты сунешься туда, неизбежно погибнешь.
Конан молчал, пытаясь понять, правду ли она говорит, но Сурия приняла его задумчивость за нерешительность.
— Останься со мной,— страстно зашептала она, обвив его шею руками,— и я сделаю тебя повелителем Сура-Зуда, а когда проснется Спящий, то и всего мира!
Конан не знал, что и ответить, а такое, признаться, случалось с ним нечасто. Говоря по правде, он просто, не ожидал подобного поворота и потому ляпнул первое, что пришло ему в голову:
— Ты забыла о Хараге.
— Что Xapaг? — рассмеялась она.— Пустое место! — Киммериец искренне удивился, и она обрадовалась его изумлению, почти как согласию.— Да, да! — заспешила она.— Он лишь ниточка, связующая Сура-Зуд с Йезудом и с остальным миром, хотя сам он и думает иначе. На самом же деле он всего лишь одна из многочисленных игрушек Рогазы!
— Ты забыла о богах,— вновь возразил Конан лишь для того, чтобы что-то ответить.
— Богам, поверь, нет дела до человеческой возни.
— Так ли это? — спросил он, думая о том, как бы перевести разговор на Мелию.
— Ты мне не веришь, но подумай: часто ли боги вмешиваются в дела смертных? — Она испытующе заглянула киммерийцу в глаза.— Отчего же тогда Митра не спешит на помощь пышногрудой корове, из-за которой ты здесь?
Конан вновь поморщился, и опять Сурия поняла его совсем не так.
— Митра — не мой бог,— нехотя ответил он.— Я верю лишь в Крома.
— А твой Кром? — Она рассмеялась.— Много ли он помог тебе?
— Но он ничего мне и не обещал,— резонно заметил Конан.— Он лишь напутствовал меня при рождении и примет в свои чертоги после смерти, если конечно, при жизни я не запятнаю себя трусостью или изменой. Разве этого мало?
— Ну, хорошо, пусть так,— согласилась она,— быть может, это и немало. Но скажи мне: разве не хотел бы ты послужить живому богу? Богу, который может отметить тебя своим вниманием еще при жизни?!
Конан понял, что теперь уже ему не отделаться общими фразами.
— Стать его рабом, ты хочешь сказать?
Девушка закусила губу.
— Исполнять его волю, да, но взамен и опираться в своих деяниях на его мощь!
Она торжествующе посмотрела на киммерийца, но тот в ответ лишь рассмеялся:
— Уж не имеешь ли ты в виду того, кто, как я слышал, обитает в Йезуде?
— Ха-ха-ха! — рассмеялась она в ответ весело и беззаботно и вдруг ненадолго стала похожа на простую бесшабашную девчонку.— Но я ведь тебе уже говорила, что это всего лишь куклы старой Рогазы! Да, иные из ее кукол способны творить кое-какие чудеса, но и только. Я же говорю о живом боге! Пойдем к Рогазе! Если согласишься служить ей…
— Если бы мне нравилось вспарывать животы молоденьким девушкам, я пошел бы к мяснику! — не выдержал Конан.
Однако Сурия и не подумала обидеться, лишь удивилась.
— Разве ты не убивал людей? — Она многозначительно покосилась на висевший на стене меч.
— Убивал,— кивнул Конан,— но лишь тех, кто покушался на мою жизнь!
«И жизнь моих друзей»,— хотел добавить он, но промолчал.
— Ты же хотел стать наемником? Ну, так и стань им. Столько, сколько заплатят тебе здесь, ты не сможешь получить больше нигде!
— Что ж, об этом стоит подумать,— ответил киммериец, которому уже до смерти надоел этот пустой спор.— Но прежде я должен закончить начатое.
— Так, значит, дело не в деньгах, а в этой грудастой девке?! — Улыбка покинула лицо Сурии, и оно сделалось злым и страшным, но оставаясь по-прежнему красивым.— Если так, я выжгу глаза, которыми она посмела смотреть на тебя! — прошипела она.
Киммериец посмотрел на нее и понял, что она так и поступит, если не остановить ее.
— Забудь о ней,— тихо прошептал Конан.
Он привлек к себе ее гибкое тело и принялся с жаром ласкать, с трудом сдерживая накатившееся желание одним движением свернуть ей голову. Однако он сдержался, когда увидел, что девушка тут же позабыла о своих замыслах. Его рука опускалась все ниже. Наконец Сурия глухо застонала и яростным поцелуем впилась в его губы.
— Где этот трижды проклятый Сетом варвар?!— орал Тефилус.
Как и накануне, он наблюдал за происходившим на площади из окон бывшей резиденции жрецов, и не было ничего удивительного в том, что настроение его оставляло желать лучшего. Справедливости ради, однако, нужно заметить, что он долго крепился, сдерживая бушевавшую в груди ярость.
После увиденного днем, кусок в горло ни у кого не полез.
«Если тебе плохо, иди работать»,— сказал Мэгил, и все отправились на поиски тайников, о которых говорил Конан.
С самого начала было ясно, что если где и можно обнаружить нечто достойное внимания, так только в небольшом дворце, выходящем фасадом на площадь, из окон которого они уже второй день ведут свои наблюдения. Они начали с двух верхних этажей, но ничего интересного не обнаружили. Все это время Тефилус не переставал ворчать и без устали убеждать остальных в полнейшей бессмысленности поисков.
Однако, когда они спустились на первый этаж и Мэгил отыскал-таки, причем довольно быстро, каверну за камином в малом зале первого этажа, Королевский Дознаватель сменил гнев на милость и, отогнав всех, принялся за энергичные поиски секретного запирающего механизма.
Пока остальные с улыбкой наблюдали за его бурной деятельностью, он старательно пытался сдвинуть все части многочисленных барельефов, статуй, деталей мебели. Неоднократно дергал за каждый из роскошных, украшенных золотыми кистями шнуров, и те послушно отзывались мелодичным звоном, доносившимся откуда-то из-за стены. Однако, несмотря на все старания, это был единственный результат, которого ему удалось добиться.